Сказка Шварцвальда
Шрифт:
Когда не знаешь — какой выбор сделать — правильнее всего — поступить по-другому
У Маши поплыла голова, перед глазами моментально соткался забытый образ Виктории, произнесшей недавно те же слова. Совпадение?
Клайв невозмутимо продолжал
— Любовь — волшебная субстанция, неуловимая, капризная… Большой грех — пройти мимо и не заметить подарок небес, а не воспользоваться им — еще большая и непростительная глупость.
У Маши вырвался невольный вопрос
— А ты любил кого-нибудь?
Теперь
— Я любил каждую женщину, которая дарила мне ночь. Любил, как мог, как желала она. Отдавал всего себя без остатка, но и с благодарностью принимал ее страсть. Как я могу лишать себя удовольствия иметь свободу выбора? Как я могу лишить остальных женщин наслаждения?.. Пока я жив, буду дарить им чудо…
— Таково было кредо великого Казановы… за что не раз был бит и практически изгнан из родного города. Ты его приемник?
— Возможно…. ты была в Венеции, Мари?
Господи! Очередной день сурка… сейчас он добавит, что мне суждено там побывать или…
— Скучный город. Город — утопленник, полусгнивший, пропахший тиной… Куда веселее Рим!! Уютные кофейни на площади Навона. Гомон загадывающих желание чудаков у фонтана Треви…Базилика Святого Петра… вот где ощущаешь величие создателя. Я имею в виду Микеланджело. Полуразвалившийся символ старой веры — кровавая арена Колизея… Мой совет — при случае посиди несколько минут в тени сосен на мраморных скамьях над руинами Форума — подумай о Вечности. Там всегда приятно размышлять о высоком…
А потом, он продолжил начатое
— Ведь ты имеешь в виду совсем другое, не так ли? Ты имела в виду болезнь? Болел ли я любовью?… Долгое время мне казалось, что этот недуг обходит меня стороной. Что ежедневной профилактикой я выработал стойкий иммунитет. Но…. Увы, защита дала сбой… Зараза подкосила несколько месяцев назад, я пытался лечить ее известными методами, но пока бесполезно… Она периодически дает рецидивы…
— Моя подруга — одно из противоядий?
Клайв болезненно скривился.
— Обещаю ей в этом признаться как можно скорее.
— А кто та, другая?…хотя, если не хочешь — можешь не говорить.
— Нет, почему же — воспоминания о ней подобны бальзаму — ты сама ответила на свой вопрос — она — Другая. Женщина — тайна — пришедшая в мой мир из Неверленда и вновь затаившаяся в нем.
В мире, которого никогда не было, в мире волшебных снов, сладких иллюзий, говорящих глаз, в мире призраков и заблудших душ. В мире, куда запрещено входить обычному человеку… В котором я не единожды нарушал правила…
На некоторое время вновь воцарилось молчание. Клайв сосредоточенно вел машину, не отрываясь, глядя перед собой, словно пытался отогнать грустные воспоминания. Его лицо напоминало застывшую скорбную маску.
К Маше постепенно подбиралась усталость,
Зазвучавший вновь голос Клайва заставил ее вздрогнуть и встряхнуться.
— А что в Дизентисе? Единственный интересный факт, который прославил это захолустье — казнь несчастной полусумасшедшей женщины, лживо обвиненной в сношении с Дьяволом…
Маша замерла в нерешительности. Он задал закономерный и логичный вопрос — требующий правдивого прямого ответа.
"Опасайся людей, над их волей я не властна".
— Меня заинтересовала эта история, о которой я узнала случайно, гуляя по сайтам. Я прочла, что там создан музей, посвященный казненной. Вот почему — Дизентис. Ни более и не менее.
Клайв, недоумевая, наморщил лоб, но ответ, похоже, его удовлетворил.
— Тем не менее, странное стечение обстоятельств, не находишь?? Я заканчиваю книгу о последней шварцвальдовской ведьме…. Еду в Базель к редактору и вдруг на моем пути попадаетесь вы, влюбленные голубки, идущие по следу той же пресловутой колдуньи…
— Эта случайность повергла меня в шок не меньше твоего! А почему ты выбрал для сюжета историю о ней? Это твой первый роман?
— Нет, уже третий… Первый был посвящен наследию викингов, рунным манускриптам, второй жизни и смерти несчастной Мадлен Бове, одной из главной героинь скандального Луденского дела о сношении изнемогающих от безделья монахинь с демонами, а точнее с собственными духовниками, и наконец последний, исследующий наследие легенд и сказаний Черного Леса.
— Ты придерживаешься странной тематики… Тебя привлекает не только тайны, но и зло, притаившееся за ними?
— Меня вечно влечет Темнота, где скрывается не одна загадка и хранится множество сюжетов, еще не написанных мною историй…Я давно привык находиться на границе Света и Тьмы, будучи ребенком всегда шел по краю тени от оград или домов, стараясь, чтобы лишь одна половина моего тела освещалась солнцем…так и сейчас… Во мне благополучно уживаются две различные сущности, в детстве смешливого любознательного мальчика, сейчас соблазнительного, любвеобильного мужчины и с другой противоположной стороны — древнего и мудрого ангела. Слышишь шелест плотно упакованных крыльев за моей спиной?
— Клайв, прекрати смешить!
— Если бы…
Он вновь замолчал. Маша перевела глаза на мелькающий пейзаж. Они вновь проезжали маленький город название, которого она даже не успела прочесть. Большой зеленый щит, показавшийся вдали сообщал, что до Женевы осталось 50 километров. Треть пути осталась позади, а казалось, прошло не более получаса.
Борясь с новым приступом дремы, Маша обратилась к все еще хранящему молчание англичанину.
— Расскажи мне подробнее о своей книге. Почему ты едешь в Базель? Ты решил издать ее в Швейцарии?