Сказка со счастливым концом

— Не верю!

Кариcса Льюис рухнула в шезлонг. Ее так и подмывало бросить мобильник в ближайший пруд. Сегодня удача отвернулась от нее. Она, наверное, могла бы снести голову даже Фреду, любимой керамической лягушке.

Но вместо этого Кариcса вдохнула побольше воздуха, сжала зубы и понизила голос:

— Питер, как ты можешь так со мной поступать? Мы с ребятами рассчитывали на тебя.

Ее

— Ну, понимаешь, ты не должна так много требовать от людей. Лично я сыт по горло твоими капризами.

Кариcса покачала головой и погрузилась в размышления. Разве она капризна? Неужели попросить Питера сыграть пасхального кролика для городских детей значит требовать слишком многого? У этого парня нет сердца.

— Питер, это важно для меня, — попробовала она зайти с другой стороны. — Пожалуйста, сделай это ради меня!

— Прости, Кариcса, но думаю, нам лучше расстаться.

Сердце на две секунды остановилось, потом всплеск адреналина снова подтолкнул его.

— Ты бросаешь меня? Почему ты, слабое, бесхребетное животное, гадкий...

Ее уже никто не слышал — в трубке раздались короткие гудки. Кариcса позволила себе издать вопль отчаяния, вскочила и начала прыгать на одном месте. Очень похоже на раскапризничавшегося двухлетнего малыша.

— Ну, что уставился? — накинулась она на Фреда. В этот момент широкая лягушачья ухмылка казалась скорее самодовольной, чем успокаивающей. — Где мне теперь найти пасхального кролика?

Причина всех бед — время года.

У нее на Пасху всегда дела идут наперекосяк.

На Пасху умерли ее родители. Ей было три года. Год спустя ее удочерила семья, вылезшая прямо из ада. И она постоянно возилась с разными неудачниками вроде Питера, лишь бы не остаться наедине со своими воспоминаниями о детских годах.

Да, на Пасху лезет всякая мерзость. И похоже, этот год не будет исключением.

— Папа говорит, что надо посмотреть под кустом, — раздался из-за забора высокий детский голосок. — Хотя каждый знает, что пасхальному кролику прибыть еще рано. Сейчас он тренируется в прыжках, чтобы быть готовым к следующей неделе.

Кариcса заметила вспышку красного среди ветвей эвкалипта, росшего возле забора. Яркая ткань кончалась над поцарапанными коленками, заклеенными пластырем с изображением Микки-Мауса.

— Ммм, наверное, ты права, — отозвалась Кариcса, надеясь, что крохотное создание, которому принадлежали поцарапанные коленки, знает, как слезть с веток. Ей было бы очень неприятно, если бы малышка упала.

Кариcса уже слышала о новых соседях, переехавших меньше недели назад. Одинокий отец с девочкой лет шести. Девушка все не находила времени познакомиться с ними.

Или, может быть, правильнее назвать другую причину: она мельком бросила взгляд на отца, разгружавшего вещи. Длинные стройные ноги, твердые аккуратные ягодицы. Когда он наклонялся, джинсы обтягивали их, точно кожа. Заглядевшись на него, она въехала в контейнер с мусором. И это окончательно рассеяло ее планы поприветствовать нового соседа.

— Как тебя зовут, солнышко? — спросила Кариcса, надеясь, что дружелюбный разговор заставит девочку слезть с дерева. — Меня зовут Кариcса.

— Я Молли Джейн Эллиот, — объявила малышка так, будто провозглашала титул, дарованный королевой. — Но ты можешь звать меня Молли.

Улыбаясь, Кариcса подошла ближе к забору и уставилась на нижние ветви дерева, все еще не видя лица девочки.

— Рада познакомиться с тобой, Молли. Хочешь спуститься вниз и увидеть Фреда? Это моя любимая лягушка. Но у меня много других.

Молли колебалась не больше двух секунд. Затем сползла по стволу и не очень грациозно приземлилась у подножия дерева.

— С тобой все в порядке, солнышко?

— Да, я так всегда спускаюсь, — кивнула Молли и гордо вздернула подбородок.

Кариcса изумленно уставилась на лицо Молли. Ее поразило невероятное сходство девочки с собственными фотографиями в том же возрасте. Те же растрепанные светлые кудри, настороженные голубые глаза, в которых горит предупреждение: НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ, МОЖЕТ, Я И КАЖУСЬ МАЛЕНЬКОЙ, НО Я МНОГОЕ ВИДЕЛА.

— Какая ты смешная, Кариcса, — очаровательно прошепелявила Молли.

— Потому, что я тоже не могу найти пасхального кролика, помнишь?

Теперь Молли побежит к своему папе и расскажет об их психованной соседке, которая так смотрит на его дочь, словно хотела бы иметь ее, как свою собственную. Что, в общем, конечно, было правдой: Кариcса бы все отдала, чтобы иметь свою семью, любящего мужа, восхитительных детей и белый забор.

К несчастью, у нее был только забор. Она неделю мучилась с волдырями, но поставила этот проклятый забор и покрасила его.

В одном она не сомневалась: когда у нее будет собственная семья, они будут любить и поддерживать друг друга. Короче, представлять собой полную противоположность семье, в которой она росла.

— Ты говорила, что у тебя есть несколько лягушек, — напомнила о себе Молли.

— Конечно. Но может быть, прежде чем уйти поиграть, сперва спросить у папы?

Молли покачала головой. Светлые локоны запрыгали вокруг пухлых щечек, в глазах сверкнул вызов.

— Ну, уж нет. Он, как всегда, загонит меня домой.

И будто по подсказке громкий голос донесся с веранды соседнего дома:

— Молли Джейн! Время обедать. Домой! Сейчас же!

Ни «пожалуйста». Ни терпеливых уговоров. Ни ласковых слов любви...

Да, Кариcса знала, какие чувства вызывает такое обращение. Обида жива и до сих пор, хотя прошло двадцать лет.

— Не хочу! — крикнула в ответ Молли, скрестила на груди руки и топнула ногой. Кариcса спрятала улыбку