Сказка Ветра

Солодкова Татьяна

Но… чем больше сила, тем больше и ответственность. Кто это сказал? Дядюшка Человека-паука? Ладно, не важно, чьи это слова, важно, какой в них смысл.

Что-то я излишне многословен не по делу. Я просто хотел сказать, что не скучал в электричке. Что ж, решил я, сидящим у окна не повезло, но лучше помочь тем, кому можешь. Я прошел по проходу одного вагона, умудрившись задеть всех, от кого "тянуло" болью, и перешел в следующий вагон, посидел немного там, опять прошел, исцеляя кое-кого, опять перешел в следующий…

Короче,

так я и провел всю свою двухчасовую поездку.

Когда у нас как-то зашел разговор об исцелении, Сырин и Красов в один голос заявили, что лечить незнакомых и всех без разбора - это пустая трата времени и сил. Захар мне после сказал только: "Никого не слушай. Это только твое дело". Да, это именно мое дело. На всю огромную Россию нас всего четверо, умеющих исцелять одним прикосновением. Четверо! Вы только вдумайтесь, как это страшно: четыре волшебника-целителя на сорок с лишним миллионов человек. Каково? Фигово, однако…

Я бы с радостью расстался со своим даром, лишь бы не жить с этой чужой болью. Но дар у меня был, и я старался его использовать. Захар говорил, что скоро мой организм привыкнет, и чужая боль не будет отражаться на мне в полную силу. Вот только ждать я не мог.

Когда я вышел из вагона электрички на маленькую станционную платформу, у меня все плыло перед глазами, и ноги подкашивались. Да, сил я израсходовал много, но я считал, что это того стоило. По моим расчетам, я исцелил около сотни человек, в том числе тех, кто страдал от неизлечимых недугов.

Я спустился с платформы и сел у вокзала на скамейку, решив отдохнуть полчасика, чтобы восстановить силы. Долго мне задерживаться было нельзя, но идти куда-то в таком состоянии я не мог. Я уже понял, что исцеление требует очень больших затрат сил и магической энергии, гораздо больших, чем многие заклинания, теперь я в очередной раз убедился в этом. Вылечить одного-двух легко, но столько больных чуть меня не добили.

– Парень, тебе плохо?
– раздался надо мной старческий голос.

Я поднял голову: рядом с моей скамейкой стоял дед лет семидесяти, тревожно глядящий на меня.

– Немного, - признался я.
– Не волнуйтесь, через пару минут все будет нормально.

– Мож, помочь чем?
– заботливо осведомился дедуля.

– Нет, спасибо… - но когда старик уже решил идти дальше, я вдруг спохватился: - Ой! Да, вы можете мне помочь!

Дедуля обернулся.

– Вы не подскажите, как доехать до Нежено?

– Ой, так я оттуда!
– неизвестно чему обрадовался заботливый старичок.
– Я на машине, если хочешь, могу подвезти.

– Правда?
– теперь я тоже обрадовался. Вот это удача! Но, как говорится, дуракам везет, так что удивляться не стоило.
– Конечно, хочу! Спасибо вам огромное, - у меня даже головокружение прошло.

– Ну, пошли тогда, - позвал с собой дед.
– Меня зовут Федор Михалыч, так что будем знакомы.

– Денис, - представился

я.

– От Диониса… - задумался Федор Михайлович и подозрительно посмотрел на меня.
– Спиртным, небось, увлекаешься?

У меня теперь на такие "увлечения" времени совершенно не было, поэтому я честно ответил:

– Нет, не беспокойтесь…

Но старик, меня то ли не расслышал, то ли сделал вид, что не расслышал.

– Да ладно ты, - сказал он.
– Кто ж в таком возрасте не баловался? Все мы грешны.

Возражать я не стал, пусть себе рассуждает, лишь бы меня доставил до места.

– А тебе повезло, что ты на меня наткнулся, - снова заговорил дед.
– К нам теперь автобусы редко ходят, дачный сезон прошел.

Что мне повезло, я уже понял, вот только кто на кого наткнулся?

Мы вошли в зал, и мой спутник решительным шагом направился к стоящей неподалеку колымаге, которую он гордо называл "машиной". Нет, поймите меня правильно, я был рад и такому средству передвижения, но машиной этот "Москвич" быт лет двадцать назад, а теперь скорее напоминал груду металлолома на колесах или погнутую консервную банку.

– А вот и мой конь, - сказал Федор Михайлович, открывая дверцу своего "скакуна" и с интересом наблюдая за моей реакцией.

Ну что у меня души нет, что ли? Я старательно поработал над мышцами лица, чтобы ничем не открыть то, что я подумал о транспорте на самом деле. А то состряпаю недовольную морду и дедка доброго зря обижу, и себя доставки лишу.

– Ну, садись, - предложил Михалыч.

Я сел, и мы поехали.

Трясло нещадно, несчастный пенсионер-автомобиль стонал от усилий, но все же умудрялся не развалиться на части и ехать.

– А далеко до вас?
– спросил я.

– Час, - сказал дед, а потом нехотя добавил: - На моей - полтора…

"А то и два", - мысленно закончил я, но выбирать не приходилось.

– А ты зачем к нам?
– поинтересовался дед.
– Ясное дело, не просто так.

– С инспекцией, - ответил я, напустив на себя важный вид. Лишь бы ему в голову не пришло, что я слишком молод, чтобы меня могли одного послать с какой бы то ни было проверкой.

– Ого!
– изумился Михалыч.
– А я только что в Раздольном в администрацию ходил, просил специалистов прислать, а мне отказали, сказали, что мы всем селом помешались. А, выходит, наврали.

– Нет-нет, - поспешил я успокоить расстроившегося старика.
– Меня не оттуда прислали.

– А откуда? Из Москвы, что ли?

– Зачем из Москвы?
– обиделся я за нашу провинцию.
– Из Владивостока.

– А что во Владивостоке про нас слышно?
– заинтересовался Федор Михайлович.

– Беспорядки у вас, - уклончиво ответил я.
– Это вы мне лучше расскажите, что там у вас творится.

– Мистика!
– старик в ужасе развел руками, и мы чуть не слетели в кювет.