Сказка Ветра
Шрифт:
– Мы не так с ним общаемся, как ты думаешь.
– Не так, значит? Я что не вижу, как ты на него смотришь?
Писарева смутилась и чуточку покраснела.
– Как я на него смотрю, не имеет значения. Мы подружились, и я этому очень рада, но мы с ним не настолько близки, чтобы он рассказывал мне все свои секреты.
– Ни черта не понимаю!
– Сашка устало потер виски.
– Почему он не отгоняет от себя тебя, но от меня уносится, как от огнедышащего дракона?
– Может, тебе он Денис не может врать?
– предположила
Он кивнул.
– Я уже тоже об этом думал. Но почему бы тогда не сказать правду? Ты бы видела, когда он на меня орал, что у него теперь есть новые друзья, а старые, то есть, я, не нужны, какая тогда боль была в его глазах. Я же знаю его лучше, чем себя самого. Ему плохо. Ветер во что-то ввязался, точно знаю, кто-то командует им, а он подчиняется, как овечка. И ни черта не рассказывает!
– Мне кажется, - сказала она.
– Дело не в тех, кто им командует, а в деле, в которое он ввязался. По-моему, ему не столько не позволяют что-либо рассказывать, сколько он сам боится это делать.
– Боится, что мы не поймем?
– Думаю, нет. Боится за нас.
– И что же ты предлагаешь?
– скептически поинтересовался Сашка.
– Не лезть, - высказала Писарева свое мнение.
– Как - не лезть?
– обалдел Бардаков.
– А так. По-моему, Денис еще сам не совсем во всем разобрался.
– Но ему нужна помощь.
– Согласна. Только моральная, эмоциональная поддержка, например. И доверие, конечно. Уверена, если бы ты не требовал от Дениса полной правды, он бы от тебя не шарахался, а наоборот тянулся.
– Много ты знаешь… - сквозь зубы процедил Сашка.
– Тогда зачем пришел ко мне?
– Прости, - он признал справедливость ее слов.
– Я не хотел тебя обидеть.
– Ничего, - отмахнулась она.
– Так ты предлагаешь не вмешиваться?
– на всякий случай уточнил Сашка.
Писарева кивнула:
– Да. Ты же не хочешь потерять его навсегда? Он сам позже все тебе расскажет, я уверена.
Бардаков криво улыбнулся на ее последние слова.
– Ладно, спасибо тебе.
– Не за что.
– И прости, что называл тебя Писой, - он протянул руку в знак примирения, и Лена ее с радостью пожала.
– Забыто, - заверила она.
– Меня все так звали.
Она не просто так использовала прошедшее время. Значит, "звали". Больше не будут, то есть. Ясно. Писарева работала над своим имиджем. А ведь и верно, глаза познакомились с тушью, а волосы - с укладкой. Молодей Ветер, такую девчонку раскачал!
Они попрощались.
Ленка ушла, а Бардаков все еще стоял, смотря ей вслед. А что, из них с Денисом получилась бы потрясная пара. Писарева, оказывается, только кажется тихенькой, а зубки-то имеет. И от Ветра еще со школы без ума, но, как другие, на спину не падает и лапками от восторга не дергает. Такая, если надо, его осадит…
Сашка оторвался от своих размышлений. Нужно думать не о
"Я узнаю, что у него за тайны и с кем он связался", - мысленно пообещал себе Александр Бардаков по прозвищу Ухо и пошел своей дорогой.
В Нежено мы приехали, как я и предполагал, через два часа, успев и наговориться вдоволь, помолчать, и снова наговориться.
Что-то этот населенный пункт был больше похож на деревню, чем на село. Если деревня, то деревня, зачем придумывать более весомые названия?
– Добро пожаловать!
– провозгласил Михалыч.
– Спасибо, - откликнулся я, выбираясь из машины, и с ходу влетел в грязь. Дед не соврал, дождь был нешуточный.
Прямо посреди дороги валялась свинья и наглым образом дрыхла.
– Чего это она?
– спросил я.
– Домой в свой сарай не идет, вот и лежит на проезжей части, - пояснил мой проводник.
– Убрать ее?
– спросил я.
– В грязь полезешь?
– изумился Федор Михайлович, оглядывая мою чистую одежду.
– Нет, ну что вы.
– Тогда убери, - пожал он плечами, - можно будет прямо к моему дому подкатить.
Я кивнул и подошел к спящей свинье.
– Проснись, зима приснится, замерзнешь!
– гаркнул я у нее над ухом.
Свинья открыла свои поросячьи глазки.
– Чего надо?
– сонно осведомилась она.
– В общем-то, ничего. Домой иди, отсыпайся.
– Да щас!
– свинья встала.
– Что я дура, что ли?
– Если домой не пойдешь, то да.
– Да ты ваще кто такой?!
– завизжала она.
Ага, еще перед свиньями я не отчитывался.
– Сначала ты объясни, почему домой не идешь и людям проехать мешаешь? Небось, и хозяев кусала?
– не упустил я инициативу.
– Кусала, - призналась хрюшка.
– А зачем?
– Так нам маг заезжий, такой же, как ты, нас понимающий, рассказал, что люди нас убить всех хотят, жестоко и всех сразу, даже кошек и цыплят!
– она выпучила глаза, чем-то напомнив мне Пургена.
– А спастись можно было только взбунтовавшись. Теперь понял? Домой нам никому нельзя.
– А если я скажу, что маг вам наврал с три короба? Никто вам разом убивать не собирался, - мне было немного стыдно говорить хрюшке, что ее не зарежут. Но ведь всех одновременно убивать действительно никто не думал.
– Вот что, милая моя, уйди пока с дороги. Я сейчас с селянами поговорю, и вы все сможете без опаски вернуться в свои сараи. Я сумею убедить ваших хозяев, что вы ни в чем не виноваты, и вас даже не накажут. Вы же не хотели нападать?
– Ну, - признала свинья, - не хотели, но страшно-то… Так ты кто?
– вспомнила вдруг она.
– Ты, что ли, черного мага не боишься?