Шрифт:
АБОРИГЕНЫ
Пока Эдвард шёл через коридор в свой кабинет, он поймал обрывки фраз из болтовни почтительно перешептывающихся подчиненных. Немного, но достаточно, чтоб в нем укрепилась вера в собственную исключительность. Удивительно удачно складывалась жизнь в последнее время - заискивающие взгляды, льстивые поздравления и значительно увеличившийся счет в банке. "Эдвард-победитель" – радостно повторяла всё утро жена.
Эдвард с удовольствием поёрзал в удобном кресле. Подумал, что было бы неплохо переделать кабинет, пригласить дизайнера...
Открылась дверь и та, которая отвечала надменно, когда он был обычным «пресмыкающимся", теперь профессионально несла для него поднос с неизменной чашкой кофе. Секретарша рефлекторно улыбнулась.
– Спасибо!
– Эдвард криво усмехнулся и подумал, что ее функции, как секретарши, надо значительно расширить.
Эдвард пригубил кофе, горького, горячего. Полистав бумаги, понял, что без юриста не обойтись.
Муравей шлёпнулся на договор о покупке офиса откуда-то сверху и был немедленно уничтожен пальцем Эдварда. Впрочем тут же Эдвард пожалел о содеянном - на безукоризненной белизне листа появилось крохотное пятнышко. Эдвард брезгливо поморщился, но вскоре углубился в документы и забыл о раздавленном насекомом.
Эдвард потребовал шестую чашку, когда что-то защекотало шею. Он молниеносно схватил объект неудобства, отбросил надоедливое существо в сторону и, удивился, откуда в дебрях цивилизации столько мелких тварей.
– Отпразднуем сегодня в восемь твое повышение?
– притворно нежно прозвучал голос жены.
Пожалуй, сегодня она была последней, кого Эдвард хотел слышать.
– Разумеется… - Эдвард записал в блокнот, чтоб не забыть.
Эдвард решил размять ноги. Подошел к стеклянной стене офиса. Дома, дороги, машины и люди. Люди, люди...
Краем глаза Эдвард уловил какое-то движение на стене слева. По ней карабкался крошечный муравей. За ним - другой. В нескольких сантиметрах от него - третий. Не спеша, они следовали по своим делам, не обращая внимания на человека. Эдвард с удовольствием расплющил всех трёх и отвернулся к окну.
Ему казалось, мир стелется у его ног, а вокруг офиса Солнце описывает круг почета.
Он не замечал, как крохотные чёрные создания идут привычным путём, с лёгкостью преодолевая любые преграды…
БЕЛЫЙ ДЕНЬ
Последний день весны… Искрящееся сквозь молодую хрупкую зелень солнечное утро. Завтра наступит лето. Я пытаюсь представить, каким оно будет. Хотелось, чтобы оно было не очень жарким и в меру дождливым. Мысли прерывает голос моей пятилетней дочери:
– Мама, мама, смотри!
Действительно, белая бабочка порхает вокруг Василисы, словно её давняя подруга. Бабочка садиться на край блюдца, до краёв наполненного вареньем, плотно прижимает свои крылья друг к другу и замирает в странном оцепенении, будто околдованная!
Девочка внимательно смотрит на бабочку и, убедившись в том, что бабочка совсем не собирается улетать, обращается к ней, как к разумному существу:
– Ну, что скажешь? Где была, где летала, что видела?
Затаив дыхание, дочь смотрит на бабочку. Она приготовились слушать захватывающие истории о путешествиях, о дальних странах, о невероятных приключениях…
Но бабочка молчит.
– Может, ты хочешь кушать?
– обращается Василиса к бабочке и подвигает к ней банку с вареньем. – Кушай, пожалуйста,.. но только не улетай!
Бабочка продолжает безмолвствовать. На её больших, белых крыльях были необычные выпуклые линии, напоминающие иероглифы.
– Может быть, она прилетела к нам из другой галактики? На Земле я ещё никогда не видела таких красивых и больших.
Чтобы не разочаровывать дочку, я молча киваю. В это мгновение бабочка взмахивает крыльями и, описав круг над нашими головами, покидает нас.
– Она ещё вернётся к нам? – чуть ли не со слезами в голосе спрашивает Василиса.
– Вернётся… – отвечаю я, чтоб успокоить дочь.
Последний день весны. Самый обычный день. Завтра лето… Ничем не примечательный день. Такой же, как и тысячи других... В этот день на Земле все остались в живых…
*****
В СТАРОМ ПАРКЕ
Кил вдохнул прохладный воздух, прикрыл глаза, задержал на секунду дыхание и с облегчением сделал выдох. Согревая руки в карманах, он стоял посреди парка, уже отведавшего вкус осени, и вслушивался в тишину пасмурного утра. В его сознании расцветала музыка. То затихала, то ревела, то струилась, перекликаясь с пеньем птиц и шелестом листвы. Звуки цеплялись друг за друга, сталкивались и кружили, сплетаясь в мелодии. Такой прогулкой Кил начинал каждый день, даже тогда, когда ему удавалось продать какому-нибудь "композитору" свежие ноты и расслабиться. Кил приучил себя работать ежедневно.
* * * * *
Заболела учительница, и последний урок в школе отменили. Когда Солала пришла, мать, как ни странно, уже была дома. Солала рухнула в кресло, включила телевизор и приготовилась выслушать очередной нравоучительный монолог матери. Но на этот раз вместо нотаций Солале огласили приговор: так как ее отметки по математике оставляют желать лучшего, ей придется ежедневно заниматься с репетитором. С сегодняшнего дня! Так, пока учительница не оставит мысль упечь Солалу в класс для отстающих.