Сказки Бурого Медведя

Лепешкин Михаил

— И пусть сломанное древо поможет вам в этом благородном деле!

Стал выходить отец Патон на крыльцо, идёт, думу думает, а навстречу ему Малёк с вёдрами на крыльцо вбегает, да со света не разобрав ничего в потёмках, так на отца Патона и налетел невзначай! Полетели вёдра на пол, взмахнул отец Патон руками, а из левого рукава яйцо вылетело, да о стену разбившись, вниз потекло… Поднялся Малёк сам, ведра поднял да на яйцо глядит:

— Выходит, правду Ясне Дуб сказал, что не чудеса вы творите, а обман сплошной! Вот оно яйцо, из рукава вашего выпало! Специально вы его в рукаве держите, чтобы людям показывать, будто сломанное древо вам чудеса творит, а на самом деле враньё всё это!

Разозлился отец Патон! Крикнул стражу храмовую да велел Малька в темницу упрятать,

за непочтение к служителю культа сломанного древа, самому великому учителю святому отцу Патону! Да в самую дальнюю и тёмную, чтобы никто с ним говорить не мог и его не слышно было! Схватили стражники Малька, руки заломили да в темницу и бросили. А отец Патон разохался, разахался, едва не упал, хорошо стражники его подхватили. Велел он яйцо со стены соскрести поглубже, чтобы на палец дерева содрали, да осторожнее, ибо яйцо то заколдованное. И сразу велел себя в свои покои нести, да не в ногу, чтобы тряски не было. Там скинул одежды свои, велел их в печь бросить, ибо осквернил их отрок поганый! Затем в постель лёг и сказал братьев кликнуть, ибо дало наконец сломанное древо знамение к направлению дальнейшей учёбы.

Пришли братья радостные в келью к отцу Патону, да не радостно встретил он их:

— Вот смотрите, что ваш брат наделал! Вернее не он, а тот кто заколдовал его на ета действо! А действом сим — было покушение на моя священную жизнь!

— Так что же Малёк такого сотворить-то мог? Как дело-то было? — вскричали братья.

— Виходиль я после совета с отцом Мигобием, на крильцо, а он в меня яйцо бросиль да водою облиль!

— Так нешто от яйца да воды помереть можно? — удивились братья.

— Глупие варвари ви! Так ничему и не научилися! Не простой то яйцо биль, а заколдованний! И вода наговорённий на смерть моя! Лишь покровительство сломанного древа спасло меня! Яйцо мимо пролетель, о стену разбившись, лишь вода на меня попала! Да и с того я теперь немощен как младенец!

— Да что вы, отец Патон? Не мог Малёк такого сотворить! Он же любил вас, рассказы ваши слушал да делал всё, что вы ни прикажете.

— Вот варвари глупий! Я же и говорю, что не он это сделаль. Заколдоваль его кто-то, ибо в тот момент глаза у него в темноте светилис! А изо рта пламя горель!

— Да кто ж его так мог заколдовать? Николи у нас такого не бывало! И не слышал о таком никто!

— И я не знаю кто. Будем расследований вести, искать колдуна, дабы кому ешо не навредиль. Малёк сейчас в темница сидит. Никого к нему не пускают, дабы какого ешо вреда не било. Я как с помошью сломанного древа оправлюсь, к нему пойду расколдовивать. Тогда и узнаем, кто это с ним сделаль!

— Вы уж постарайтесь, отец Патон! Жалко Малька! Хороший он! А колдуна обязательно найдём и такого ему устроим, что и во век не забудет, и другим неповадно станет!

— Хороший ви люди, хоть и варвари. Не зря вам сломанное древо знамение послаль да сейчас на путь наставиль. Будем ми с вами учиться колдунов да ведьм искать, да искоренять во славу сломанного древа. Конечно, я сделаю для Малка всё, что можьно. Идите с миром.

Ушли братья и на место, где случилось всё, глянули. А там и правда! Заколдованное яйцо в стене деревянной аж на палец выемку проело! Вот чудеса!

К отцу Патону отец Мигобий пришёл, навестить болящего. Пилюлю дал, микстурами обставил. Заботливо указал, что и когда принимать надо. Отец Патон благодарил друга своего и соратника, обещал скоро выздороветь и заняться делами. Сам же по его уходу пилюлю выплюнул да рот прополоскал, ибо последнее время подозрительно добрым стал отец Мигобий, не иначе один хочет тут всем заправлять, а отца Патона отравить. И время-то как удачно выбрал, змей подколодный! У варваров местных знаний много таких, о которых в просвещённых странах и не ведают. Даже не представляют, что такое вообще быть может. Если те знания освоить да святым отцам передать, то религия сломанного древа сможет остальные религии под себя подмять и распространиться на всей земле! Тогда его, отца Патона, за святого чтить будут! И отец Патон сядет у ног великого хранителя коры сломанного древа! Да что там какой-то

хранитель? Он и половины того не может, что простая девка, ведьма проклятая, сестра этих дурных братьев, играючи делает! Так с такими знаниями ему, отцу Патону, не рядом, а на самом святом престоле сидеть да всем миром править надлежит! И будут ему все в ноги падать, головы склонять и дары нести! А он будет гордо сидеть выше всех, слегка замечая лишь тех, кто ему верно служит! И будут армии его верных слуг по всей земле ходить, ересь искать да выжигать всякое инакомыслие калёным железом. А в первую очередь ведьм, что помоложе, ибо лучше сразу малое вырвать, чем потом с большим корячиться. И всех этих ведьм к нему, на исправление! А уж он, святой отец Патон, им покажет истинную веру! Уж он им такие пытки придумает! Всю красоту их проклятую испортит, и в огонь, всех в огонь! И будут его верные слуги учить всех вере в него, святого отца Патона! И будет он живым богом на земле!.. Но тут комар не дал ему продолжить свои бурные мечты, укусил проклятый за нос, да и был таков! Вскочил великий отец Патон, стал по покою своему бегать да комара ловить. Догнал, прибил и в порошок между пальцами раскатал! Вот так со всеми будет, кто помешает планам великого отца Патона! Оделся он да поплёлся, ногами шаркая, будто слабость в нём страшная, к Мальку в темницу, знания выпытывать.

А Малёк тем временем в подземелье тёмном сидел, вспоминал, как в храм учиться пришёл да чему учили его. И получилось, что дедушка в деревне, лишь сказки рассказывая, его большему научил, чем святые отцы со всей их учёностью. Да и выглядело у него это так, что не учение то было, а сплошное развлечение! А тут он столько воды перетаскал, что хорошее озеро налить можно. Столько дров переколол, что на целую рощу хватит. Да и прочего всего не сочтёшь! А научили его чему? Книжки показали. Да, картинки в них красивые, цветные, и рассказывается там интересно да необычно. Вот только как да что делать надо — ни слова не сказано. А что это за знания, если ты ими воспользоваться не можешь? Если не понимаешь, как оно всё устроено да как действует?

Вспомнил он тут про плотника хромого да как тот «исцелился», про фокусы отца Патона, про то, что у отца Мигобия в больнице, хоть плата и большая, но так до конца никто и не вылечился ни разу. Лишь облегчение наступало, а потом опять к нему в больницу иди да по новой лечись. Ясна же, как вылечит, так и забыть можно, что болел чем-то. Вон бабка-соседка полгода лежала, да после Яськиного лечения забегала как молодая, да и вправду помолодела лет на двадцать. Вот это лечение!

За такими мыслями его и застал отец Патон. Вошёл он в темницу с палачом здоровенным, которого им с отцом Мигобием сам великий хранитель коры сломанного древа подарил, для помощи в искоренении ересей разных, распространению истинной веры препятствующих. Он был глух и нем, умом недалёк, телом огромен, но дело своё знал и любил. В общем, самый лучший палач, которого можно придумать.

Схватил палач Малька, согнул в три погибели, руки связал, ноги опутал, да на пол бросив, в сторону отошёл, на хозяина глядя, что тот ещё делать прикажет. А отец Патон подошёл к Мальку и говорит:

— Что за слова ти сказал, Малок, когда водою облил меня? Околдоваль тьебя кто-то? Или ми чем-то не угодили? Может не ми тьебя наукам учили? Может не ми тьебе про сломанное древо рассказивали? Отвечай!

— Учили вы меня, да не научили, рассказывали, да не про то. Чудеса разные показывали, да оказалось, что шельмовство всё это.

— Почему ти так решиль? Яйцо я себе на ужин перед тем сделаль, а положить его кроме рукава мне некуда. Не носить же мне его в руках постоянно? Так и разбить дар сломанного древа можьно.

— А плотник ваш — почему так странно ходил до исцеления, что будто не он на костыли опирается, а костыли на него? Да и прачка видела, как он утром, когда все ещё спали, на своих ногах без костылей в нужник бежал! А метельщик, что после исцелений ваших помост убирал, кусочки воска нашёл — как раз такие, как у бабы, что после плотника исцелилась, гнойники были. И мяса тухлого кусок, с верёвками, которыми он к ней привязан был.