Сказки центральной Индии
Шрифт:
— Пить очень хочется.
Ну а у юноши было два кусочка сластей — один от жажды, другой от голода 1.Они подал радже тот, что от жажды.
— Если я это съем, мне только больше захочется пить,— говорит раджа.
Он все-таки взял и, как съел, в тот же миг перестал мучиться жаждой. Потом говорит:
— Я очень голоден.
Юноша дал ему второй кусочек, и раджа перестал чувствовать голод.
Тут раджа спрашивает:
— Кто понесет оленя домой?
— Об этом я позабочусь,— говорит юноша.
Вскинул он тушу оленя к себе на коня и поехал
— Меня зовут Мотилал. Плати мне каждый день по жемчужине 2.
Так Мотилал стал жить во дворце. Заработал он столько жемчужин, что достало на ожерелье, отнес их к бании и договорился, чтобы тот каждый день посылал его жене припасы — пищу готовить. Бания жемчуг взял и стал день за днем слать им продукты. Раз слуга раджи ошибся и отдал жемчужину не юноше, а жене. Она ее взяла и бросила в мусор, говорит:
— Я такое не ем.
Подобрал эту жемчужину вор и своим дружкам рассказал, что там, видно, спрятано много сокровищ. Ночью четыре вора забрались в хижину, да нашли только два битых горшка. Всю землю вокруг перекопали, так ничего им и не попалось. Тогда пошли они к бании. Ну а бания умел считать деньги. В этот день он забыл записать одну пайсу — он ее нищему-садху подал. Воры пришли, а он как раз эту пайсу искал. Жену бил, пока она чувств не лишилась. Видят воры такое и говорят один другому:
— Раз он жену за одну пайсу так бьет, что же он с нами за жемчуг-то сделает!
Ночью воры украли жену у бании и отнесли ее в хижину к Мотилалу, а его жену-дурочку снесли к бании. Увидел бания дурочку, кричать принялся:
— Бедная моя жена, это я виноват! Это я у тебя весь ум выбил.
Он ее вымыл теплой водой, в голове у нее поискал и обещал никогда больше не бить.
Той порой жена бании сидела в маленькой хижине и горько плакала. Потом написала письмо своему мужу, будто от Мотилала: «Пришли мне мою долю жемчуга». Бания жемчуг прислал, она его продала и на те деньги выстроила большой дом. Пришли туда слуги раджи, а она их и спрашивает:
— Сколько у вашей рани мужей? Они говорят:
— Известно, один. А она говорит:
— Нет, двое.
Слуги донесли рани, что жена Мотилала говорит такое. Рани разгневалась и велела отослать Мотилала домой. Видит он вместо своей маленькой хижины большой дом — и оробел, а как выбежала оттуда жена бании и схватила его за руки, совсем перепугался. А она говорит:
— Давай устроим большой пир и всех на него позовем.
Как начался пир, бания вскочил и закричал:
— Да это моя жена!
— Если твоя, почему она не живет в твоем доме? — говорит ему народ.
Она тоже сказала:
— Я не его жена. Я жена Мотилала.
Пошли они к радже, и раджа так сказал бании:
— Ты, низкий человек, сам виноват, что отвадил жену, а вместо нее дурочку получил. Такая твоя судьба, переменить не в моей власти.
82. Лентяй
Давным-давно жил в одной деревне один человек. Было у него три дочери и три сына. Как женил он двух сыновей, так и умер.
Женатые сыновья были работники, а неженатый — лентяй. Что ему ни скажут сделать, ничего он не хочет: говорят ему, а он и ухом не ведет. А вот как есть садиться, так тут он раньше всех. Большие — его старшие братья, значит,— все время его корили.
— Слушай, никчемный ты человек,— говорили они.— Ни к какому делу у тебя душа не лежит. Как кормиться-то думаешь? Кто за тебя замуж пойдет? Вырос такой здоровый, а пальцем не хочешь пошевелить. Вот отделим тебя и живи как угодно, сам себе зарабатывай.
Сколько его ни бранили, ему все нипочем — он и ухом повести не желает. А за этой бранью да за попреками братья сами дело забывать стали. Хозяйство у них пошатнулось, они обеднели, а женить младшего и не пробовали — так на него были сердиты.
Наконец он и сам осерчал и ушел прочь из дому. С собой ничего он не взял, даже платья, и шел совсем не одетый — одна повязка на бедрах1. Шел он так, шел и зашел, кто его знает, как далеко. Стало вечереть. Он увидел деревню и думает: «Пойду-ка я прямо в эту деревню. В деревне ночь проведу». А дело было в месяце пус, по ночам холодало сильно, без одежды-то парню пришлось невесело.
Не успел он дойти до деревни, а уж стемнело. Видит, за околицей пастухи собрались, костер развели, крыс в листьях пекут и едят. Холод его уже вовсю донимал, вот он и думает: «Пойду-ка я погреюсь сперва у костра». Подумавши так, подошел к костру и говорит пастухам:
— Пустите, ребята, у вас тут погреться. Холод совсем одолел.
Сказал так и сел рядом с ними, потом спрашивает:
— Слушайте, ребята, какая это деревня?
Они ему сказали. А как крысы спеклись и их делить стали, ему тоже дали немного. Поели и все разошлись по домам, а его оставили.
Сидит парень, греется у костра, дровишки, что от пастухов остались, в огонь подбрасывает. Надоело ему так сидеть, он и думает: «Все уже спать улеглись; без дела теперь к кому я посмею зайти? Может, там и веранд-то нету, так где я лягу? Неужто от дома к дому ходить и проситься? Нет уж, лучше я туда не пойду. Лягу я лучше и потерплю до зари здесь, у костра».
Сказал он так сам себе, пододвинулся поближе к огню и растянулся около костра. А чтоб накрыться, он решил снять повязку с бедер. Стал развязывать и нащупал в уголке моток ниток — сам его туда завязал когда-то. «Ого! — подумал он.— Одежду-то из ниток делают, значит, это тоже одежда. Укроюсь-ка я этим». Порешил он на том, привязал конец нитки к пальцу на ноге, потом за ухо зацепил; так и повел от ног к ушам и обратно, пока нитки не кончились и он не остался лежать, вытянувшись во весь рост. Костер еще погорел сколько-то времени, только он за огнем уже не смотрел. Ночью пришел откуда-то пес, видно тоже бродячий, и лег на кострище, свернулся калачиком на теплой золе.