Сказки / Contes de f?es

Перро Шарль

Людоед принял его так вежливо, как только Людоед может, и пригласил садиться.

– Сказывают, – вдруг брякнул ему Кот, – что вы имеете способность обращаться в разных зверей; что вы можете, например, перекинуться львом, или слоном?

– Это правда, – басом отвечал Людоед, – а чтобы показать тебе моё искусство, вот, смотри, я перекинусь львом.

Кот так испугался, видя перед собою льва, что сейчас забежал на крышу, – не без труда и не без опасности, по причине своих сапогов, ибо в сапогах весьма неудобно ходить по черепице.

Когда

Людоед принял человеческий образ, Кот спустился с крыши и признался, что он был в большом страхе.

– Сказывают ещё, – заговорил опять Кот, – но уж этому я не верю, будто бы вы умеете обращаться в самых маленьких зверьков, можете, например, перекинуться крысою или мышью. Откровенно скажу вам, я считаю это несбыточною вещью.

– Несбыточною! – заревел Людоед. – А вот увидишь.

И в ту же минуту он перекинулся мышью, которая забегала по полу.

Кот как только её увидел, так сейчас бросился на неё и съел.

Между тем король, заметив мимоездом прекрасный замок Людоеда, пожелал в него войти.

Кот услышал стук экипажей по подъёмному мосту, кинулся навстречу и говорит королю:

– Милости просим, ваше величество, в замок господина маркиза Карабаса.

– Как, господин маркиз! – вскричал король. – И замок этот принадлежит вам? Ничего не может быть красивее двора и строений, посмотрим комнаты, если позволите.

Маркиз подал молодой принцессе руку и последовал за королём, который шёл впереди. В большой зале их ожидала великолепная закуска, приготовленная Людоедом для своих приятелей, которые собирались навестить его в этот самый день, но не посмели войти, узнав, что в замке находится король.

Короля очаровали добрые качества господина маркиза Карабаса (подобно тому, как принцессу они свели с ума). Видя, каким маркиз обладает несметным богатством, король хватил пять-шесть стаканов вина, да вдруг и говорит:

– Не хотите ли, господин маркиз, быть моим зятем?

Маркиз с великими поклонами согласился на такую большую честь и в тот же самый день обвенчался на принцессе.

Кот зажил большим барином и уж больше не ловил мышей, разве иногда для развлечения.

Замарашка

Жил-был один дворянин и женился он вторым браком на самой гордой и самой высокомерной даме в свете. Она имела от первого мужа двух дочерей, которые во всём на неё походили. Дворянин тоже имел уже дочь – доброты и кротости беспримерной: характером далась она в свою покойную мать, которая была редких качеств.

Едва успели отпраздновать свадьбу, как мачеха уже показала свой нрав: стала гнать падчерицу, добрые свойства которой выказывали недостатки её дочерей в ещё более гнусном виде.

Она заставила её справлять в доме самую чёрную работу.

Падчерица и посуду мыла, падчерица в покоях барыни и барышень и полы натирала. Спала она под крышей, на чердаке, на соломенном тюфяке, тогда как сёстры её жили в комнатах с паркетными полами, где стояли самые модные кровати и венецианские зеркала, которые отражали их от головы до пяток.

Бедная девушка сносила всё терпеливо и не смела жаловаться отцу, который её же разбранил бы, ибо жена вертела им на все стороны. Окончив работу, она забивалась в уголок камина и садилась прямо на золу, отчего её обыкновенно звали Грязнушкой. А младшая сестра, не такая злая как старшая, называла её Замарашкой. Однако Замарашка, хоть и в чёрном теле, была во сто раз прекраснее своих разодетых сестёр.

Однажды сын тамошнего короля давал бал и пригласил к себе всех знатных особ. Наши две барышни тоже получили приглашение, ибо они принадлежали к высшему кругу. Вот они радуются, заботятся, как бы выбрать к лицу платья и уборы. Новые хлопоты для Замарашки, потому что никому как ей пришлось гладить воротнички сестёр и крахмалить рукавчики. В доме только и речи, что о нарядах.

– Я, – говорит старшая, – надену красное бархатное платье с кружевами.

– А я, – говорит младшая, – буду в своём простом платье, зато надену мантилью с золотыми цветами и брильянтовую наколку, этак будет лучше.

Послали за парикмахером, устроить похитрее причёску, и в первом магазине купили мушки для лица. Призвали к совету и Замарашку, ибо знали, что у неё хороший вкус. Замарашка подала им отличные советы, даже вызвалась причесать их, на что сёстры согласились.

За причёскою они и говорят ей:

– А что, Замарашка, хотелось бы тебе поехать на бал?

– Ах, барышни, вы всё насмехаетесь надо мною! Куда уж мне!

– Правда твоя, правда. Вот бы смеху было, если бы Грязнушка да сунулась на бал.

Другая за такие речи испортила бы им пробор, но у Замарашки было доброе сердце, и она причесала сестёр на славу. Дня два они ничего не ели, так всё радовались. Когда надевали корсеты, изорвали больше дюжины шнурков, – до такой степени их затягивали, чтобы сделать талию потоньше. И всё время они торчали перед зеркалом.

Наконец блаженный день настал. Сёстры уехали. Замарашка долго провожала их глазами, пока было видно карету. Потом принялась плакать.

Крёстная, увидав её всю в слезах, спросила, что с нею делается?

– Мне хотелось бы… хотелось бы…

Она рыдала так усердно, что не могла кончить.

Крёстная была волшебница и говорит:

– Тебе, верно, хотелось бы на бал, а?

– Ах, да! – отвечала Замарашка со вздохом.

– Ну, так слушай; будешь умницею? – говорит крёстная. – Я это устрою.

Она повела Замарашку в свою комнату и говорит:

– Ступай в сад, принеси мне тыкву.

Замарашка побежала, сорвала самую лучшую тыкву и принесла её крёстной, не понимая, как это тыква может ввести её на бал.