Сказки для Яна
Шрифт:
– Я хочу нарисовать тебя, – сказал художник.
– Чушь! – фыркнул Абнер и попытался захлопнуть дверь, но художник ее удержал.
Тогда Абнер вздохнул и спросил:
– Ты что, не знаешь, что я злой колдун?
– Я слышал об этом, – ответил художник. – Но я не верю, что злые колдуны умеют лечить людей.
– Ты что, не знаешь, что никому в деревне я не сказал ни единого доброго слова? – спросил Абнер.
– Мне так говорили, – кивнул художник. – Но мне, как только я приехал, ты дал добрый совет.
– Неужели ты не знаешь, что я не уважаю никого в деревне и считаю себя умнее других? – спросил Абнер в третий раз.
– И это мне сказали. Но ты единственный
Тогда Абнер отступил в сторону и впустил художника в дом. Здесь была старая, еще крепкая кровать, трехногий стол и дровяная плита. Хозяин уселся на единственный скрипучий стул, а гость примостился прямо на полу.
– Все ошибки того, кого ты нарисуешь, исправятся, и жизнь его станет правильной, верно?
– Так и есть.
Абнер улыбнулся, но не как обычно, язвительно, а по-доброму и даже немного грустно.
– А ты никогда не думал нарисовать себя самого?
– Я никогда не сомневался, что в моей жизни все правильно.
По крыше забарабанили первые капли дождя. Абнер поднялся и задернул занавеску, а потом снял с полки заварочный чайник. Художник молча смотрел, как он заваривает чай. Старик отщипнул лист от пучка мяты, размял в пальцах и поднес к носу. С закрытыми глазами он вдохнул аромат, и только потом добавил мяту в чайник.
– Есть только одна вещь, о которой я действительно жалею, – вдруг сказал Абнер. – Когда-то, очень давно, я заключил сделку с колдуном. Я был одержим идеей лечить людей, и колдун дал мне способность исцелять самых безнадежных больных. В обмен он взял мою молодость. Я жалею об этом. Но не уверен, что это было неправильно. Эта сделка подняла на ноги многих в нашей деревне… Только, знаешь, когда ты лечишь человека, ты узнаешь о нем больше, чем тебе хотелось бы знать. И чем больше я узнавал о людях, тем меньше они мне нравились. Тем сложнее было им помогать. И тем сложнее им было приходить ко мне, ведь они знали, что я знаю их, и знали, что я о них думаю. Они потому и назвали меня злым колдуном, что не хотели быть в долгу передо мной. Разве злому колдуну кто-то может быть должен? Если ты неприятный человек, то и от других ничего приятного не жди. А я – очень, очень неприятный. Думаю, ты зря потратишь краски, рисуя меня.
– Что же, тогда я не буду тратить краски, – ответил художник.
За окном бушевала гроза. В старом доме с протекающей крышей, в комнате, наполненной запахом травяного чая, при свете керосиновой лампы художник рисовал портрет Абнера, углем на куске картона.
Звенели гитары, в воздух летели цветочные лепестки. Жители деревни надели лучшую одежду, повара и кондитеры приготовили лучшие блюда. Роза выходила замуж. Она была любимицей деревни, и ее праздник стал общим праздником. Правда, были и такие, кто искренне недоумевал, глядя на ее избранника. Но им тут же указывали, какими счастливыми выглядят молодые, и ропот стихал – сказать на это было нечего.
Художник спрятался от свадебной кутерьмы у колодца. Он сидел в тени и наслаждался тишиной, когда услышал чьи-то шаги.
– Привет, сосед, – сказал Абнер и примостился рядом.
– И тебе привет, сосед, – ответил художник и добавил – Поздравляю.
Потому что это за него вышла замуж Роза. Два года она была его ученицей и помощницей. А две недели назад немолодой, но обаятельный и энергичный деревенский врач Абнер набрался смелости и предложил ей стать его женой. Роза, искренне любившая своего учителя, сразу согласилась.
– Спасибо, – сказал Абнер и повторил, уже совсем о другом – Спасибо.
– Услуга за услугу, сосед, – улыбнулся художник. – Попрощайся от меня со всеми.
Он поднялся, подхватил рюкзак и неторопливо пошел прочь из деревни. Абнер смотрел ему вслед, пока он не скрылся за поворотом.
А за поворотом художника ждала фея. Она сидела на пне и куталась в его старую рубашку.
– Здравствуй, Жан, – сказала фея. – Вот уже больше года, как ты в дороге. Не надумал вернуться домой?
– Нет, – ответил художник. – Ведь тогда я больше не смогу писать волшебные портреты и исправлять ошибки. За этот год я понял, что, меняя одну жизнь, ты меняешь и все остальные. Разве теперь я могу повернуть назад?
– Я не ошиблась в тебе, – улыбнулась фея. – Могу я сделать что-нибудь для тебя?
Художник чуть подумал и, поскольку такие, как он, сами находят своих принцесс, предложил:
– Пойдем со мной?
И фея ответила:
– С радостью.
Лавка «Зелья и прочие товары»
Представьте себе небо. Летнее небо, по которому медленно, с достоинством плывут облака. Представьте себе птицу. Она парит в небе, широко раскинув крылья, ветер и воздушные потоки щекочут перья на ее шее. Иногда птица кричит от радости и полноты ощущений. Иногда она смотрит вниз, на землю.
А на земле расстилается королевство. Отсюда, с высоты, оно похоже на лоскутное одеяло, кое-как брошенное на смятую кровать. Оно стелится по холмам, по долинам, складками деревенек сбегает с гор, и реки пересекают его, будто затейливые швы.
В самом его сердце сверкает белизной столица – город Карадос-на-Хине, и рукава судоходной Хины обнимают его с двух сторон. Птица спускается ниже. Теперь ей видны высокие городские стены, а за ними – крыши домов и улицы, мощеные черным камнем. По улицам спешат пестро одетые люди, цокают копытами лошади, грохочут телеги и кареты. На главной площади перед королевским дворцом бьет высокий фонтан. Но птице не нужно в город. Она сворачивает влево, к лесу, что тянется почти от самой реки и почти до самых холмов. Она летит над верхушками деревьев, вглядывается в их листву, замечает в ветвях мелких лесных зверьков. Вдруг, совсем неожиданно, внизу появляется озеро. На его берегу, но не у самой воды, а чуть дальше, стоит маленький деревянный домик с двускатной крышей. К его стене прислонена лестница, а на лестнице балансирует девушка в рабочем комбинезоне и подкрашивает вывеску.
Птица приземляется здесь. Она садится на прибрежный песок и громко кричит. Девушка на лестнице оборачивается и улыбается. Тогда птица скребет лапами землю, низко, как в поклоне, наклоняет голову, и превращается в молодого человека, сидящего на корточках.
Он поднимается на ноги, оглядывает домик и довольно потирает руки.
– Ну что, можно открываться? – спрашивает он.
– Пожалуй, можно, – отвечает девушка.
В лавке начинается новый день.
Может показаться, что самая середина леса – далеко не лучшее место для торговли. Но весь вопрос в том, чем именно вы собираетесь торговать. Есть такие вещи, которые можно покупать и продавать только в маленьких деревянных домиках в глубине леса. Например, волшебные книги (издание новое, дополненное, с цветными картинками), магические амулеты (осторожно, искрят!), сказочное оружие (пользоваться с аккуратностью) и – по вторникам – имбирное печенье. Иными словами, лавка «Зелья и прочие товары» расположена именно там, где надо, и именно там, где ее будут искать. И если мы снова оторвемся от земли и посмотрим на лес сверху, то увидим, что к ней очень быстро кто-то приближается. А это значит, что скоро произойдет что-то интересное…