Сказки из моего детства
Шрифт:
— Фу, — с порога сказала я, усаживаясь на кровать и откинувшись на подушку.
Аякс покашлял, а Энид попросила его оставить нас наедине. Я уже полностью погрузилась в свои мысли, читая любимые строчки, а затем увидела, что между страницами был воткнут листок. На нем был рисунок. Рисунок какого-то жуткого существа, и, видимо, его нарисовал Ксавье. Я невольно поморщилась. Оно было действительно жутким. Всё моё внимание было приковано к нему, но назойливый взгляд со стороны твердил, что что-то произошло, и я нервно посмотрела на неe, стиснув зубы.
— Что?! —
— В общем, мы помирились, — ответила она, ерзая на розовом пледе.
— Прекрасно. И? — задала я вопрос вдогонку, приподнимая бровь от ожидания совершенно неволнующих меня новостей.
— В общем… Приходил Тайлер… И был очень раздражен, когда не нашел тебя, — ответила она с волнением на лице.
— Не понимаю, — приковала я глаза обратно к книге. — Мне плевать.
— Он взял твой блокнот, — писклявым голосом сообщила она, и я чуть не подавилась слюной от злости и негодования. В этот момент мне казалось, что всё моё тело вспыхнуло огнём.
— Он что?! — истерически выдала я, сорвавшись с кровати и рыская по столу. В том блокноте были наброски моей книги. Это было совершенно личным. Сукин сын.
— Он забрал его, я пыталась с ним спорить, но он был какой-то не такой… Не как обычно. Очень злой, — ответила она с выражением лица, как у олененка бэмби.
— Я его убью. Никому не дозволено трогать мои вещи, — встала я с кровати и направилась возвращать свою вещь. Энид пыталась еще что-то мне рассказать, но туман заполнил все мои мысли, и я уже не могла думать ни о чем другом. Едва ли постучав, я поняла, что он ждал меня. Всё это было лишь ловушкой, чтобы затащить меня к себе, и я, как идиотка, на нее повелась.
— Отдай его, — настоятельно промолвила я, мечтая воткнуть нож в его горло, но тогда бы я точно не узнала, где мой блокнот.
— Кого? — спросил он, закрывая дверь на ключ, и, улыбнувшись, вновь убрал его в карман, демонстративно похлопав по нему.
— Мой блокнот, Тайлер. Верни его, — сжала я челюсти и кулаки. — Мне вообще не до шуток. В нём все мои старания за этот год. В нём моя жизнь. Верни его.
— Отлично… Значит, это — дорогая тебе вещь, — издевательски прошептал он. — На что ты готова ради нее?
— На убийство, — жестоко отрезала я, глядя в его подлые глаза.
— Но тогда ты не узнаешь, где он… Это история о двух сторонах медали, Уэнсдей, — прошел он к своей кровати, и я заметила, что его небольшого шкафа больше нет. Видимо, его он и разломал.
— Ты меня бросила… — задумчиво произнес он. — Справедливо будет его сжечь? — состроил он брови домиком и смотрел на меня, как на беспомощную девку. Наверное, такой я и была сейчас.
— Ты не посмеешь, — ответила я, взбесившись, и начала ходить по комнате, проверяя всё и психуя, пока он стоял на месте и смотрел на меня. Это словно приносило ему удовлетворение.
— Куда ты его дел?! Где спрятал? — я обсмотрела каждый угол, но ничего не нашла. И мне уже хотелось применить к нему технику удушающего захвата, но он всё продолжал обвинять меня. Твердить,
— Ты ведь посмела бросить меня… — обиженно посмотрел он, проводя ладонью по кровати. — Садись.
— Нет, не сяду, — скрестила я руки в бешенстве.
— Сядь, выполни кое-что, и я отдам его, — сказал его бархатный, торгующийся голос. Я никогда не была привязана к материальному, но я долго писала, чтобы сформировать свой роман. Там было очень много трудов, и я не ожидала, что он скатится так низко.
— Я не верю тебе, — выпалила я совершенно искренне, и он покачал головой.
— Я клянусь. Я верну его. Сядь, — продолжил он убеждать меня с красными от гнева глазами. А позже… После того, как я всё-таки села, он встал передо мной на колени, внаглую стаскивая с меня джинсы. Мои пальцы вцепились в его, чтобы остановить происходящее, но он поднял на меня взгляд.
— Не бойся, я не сделаю тебе больно. Только посмотрю, — уверил он меня, слегка опуская их, и увидел почти фиолетовые следы вокруг ранок, которые затянулись, но были покрыты кровавой корочкой. Я видела в его глазах сожаление от этого.
— Прости меня, — услышала я снизу, и он положил подбородок на мои колени. А потом поцеловал бедра с одной стороны и с другой. — Мне жаль. Я не… Не хотел. Прости, Уэнсдей.
Его заколотило. Да так сильно, что он задрожал и заплакал, как маленький ребенок, съежившись вокруг моих ног и всё продолжал твердить своё «прости».
— Тайлер, вставай, — ощущала я слезы на своих ногах, и мне было неприятно. То есть, это было очень странно, и мне было несколько неудобно от этого.
— Что я, блин, наделал… Пожалуйста, прости меня. Ты так нужна мне. Я больше никогда так не сделаю. Я обещаю. Я больше тебя не трону, — молил он, совершенно потерянный и разбитый, а я даже не знала, что делать и как себя вести. Это не было похоже на манипуляцию. Именно это было похоже на правду.
— Расскажи мне, что это было, и я прощу тебя, — погладила я его волосы. Такие мягкие и красивые кудряшки, такое милое лицо, что я никак не могла понять, в чем его проблема.
— Ты уйдешь… Ты оставишь меня, потому что я такой, — вцепился он в меня руками, и я притянула его лицо к себе, чтобы его глаза увидели мои.
— Я не уйду. Не оставлю тебя, но тебе придется рассказать правду, Тайлер, — предупредила я его, собирая с его щек слезы. Это было что-то серьезное. Ему было страшно и больно. И это был далеко не тот самоуверенный парень, с которым я столкнулась пару дней назад, а, скорее, сломленный мальчик внутри него.
Он целовал мои ноги и извинялся, но мне этого было недостаточно.
— Тайлер, если всё продолжится в том же духе, я просто уйду. Мы не сможем быть вместе, — категорично заявила я, оттолкнув его и возвращая назад свои джинсы.
— Я… Я не знаю, как сказать, я не могу, — встал он напротив меня. Его тело непроизвольно тряслось.
Я подошла к нему вплотную, скрестив свои пальцы с его и посмотрев ему в глаза. Если честно, я пыталась заполучить его доверие. Показать ему, что я рядом, лишь бы узнать правду.