Сказки из Скородумовки Сила есть – ума хватает
Шрифт:
***
Наступило утро.
–Ух, кашей пахнет, – потянул Протас носом. – Вон оттуда запах доносится, слышь, Влас. Вла-а-а-с!
– Хр-хр.
– Экая ты, сплюшка, открывай глаза скорей, нам уже покушать приготовили.
– Кто?
– Сейчас узнаем.
– Так с вами и под-д-д-елились, – буркнул Егорша. От утреннего свежего воздуха мальчонка озяб и стучал зубами.
– Кто ж таким дюжим молодцам откажет, – хохотнул Протас и повел плечами, – а не дадут, отнимем. С тобой что делать, Егорша? Надобно тебя домой отправить.
– Сами занесли невесть куда, а теперь д-д-домой, где он дом-то?
– Много мы верст вчера отшагали, – вздохнул Протас, – ты, поди, назад дороги не найдешь, и нам не след ворочаться, придется тебе, Егорша, с нами по свету ходить.
– Оно может и лучше, – тятеньке с Фетюшкой полегче будет, а то работник из меня еще неважный, а едок знатный.
– Ага, – укоризненно согласился Протас, – сам тщедушный и куда столько хлеба вместилось?
Протас разбудил товарища, и все трое направились в сторону, откуда доносился запах съестного. Туман клубами поднимался из низины. Спустившись вниз по тропинке, друзья вышли к говорливой бойкой речке. Над водой поднимались белые струйки, тяжело всплескивала рыба. На другом берегу, на взгорке горел костерок.
– Влас, Протас, вы вдвоем зараз на мостик не становитесь, – предостерег парней Егорша.
– Почему это?
– Хлипкий мостик, не выдержит.
– Ты, малец, еще указывать нам будешь, – хохотнули парни.
Егорша предусмотрительно опередил молодцов и переправился через речушку. Влас и Протас взошли на мостик, он затрещал, зашатался и рухнул.
– Вот так да, – удивились богатыри, оказавшись по горло в воде. Раскрасневшиеся от досады, мокрые насквозь, Влас и Протас выскочили из речки. Они резво зашлепали к огню, сели перед ним на корточки.
– Хорошо, – сказал Влас,
– Славненько, – согласился Протас.
У костерка сидел маленький старичок, согнутый годами, высушенный ветрами. Длинная седая борода обернута вокруг пояса.
– Искупались с утречка пораньше, – усмехнулся старичок, поблескивая молодыми васильковыми глазами, – как водичка?
– Насмехаешься, дед, – обиженно сказал Влас, а Протас резво протянул руку к чугунку, стоявшему на камешках, откинул горячую крышку и с наслаждением вдохнул в себя ароматный парок.
– Ух, как пахнет, – глаза парня загорелись, – маслица-то положил, не запамятовал? Знаю я вас, стариков, вечно все забываете.
Егорше стало стыдно за старших товарищей.
– Здравствуй, дедушка, – сказал он, – разреши у огонька погреться.
– Надо же, трое пришли, а человек один, – усмехнулся старик.
– Егорша, что ль человек, – удивились парни, – ты на нас посмотри, какие мы ладные удальцы-молодцы. У тебя, дед, видать глаза слабы стали.
– Глаза мои зоркие и видят двух невежд. Добрые люди при встрече здоровья друг другу желают, спинку приветливо сгибают, хозяйского приглашения дожидаются.
– Недосуг нам каждому кланяться, разрешеньице спрашивать. Нас, дед, знаешь, какие дела ждут, ты про такие лишь в сказках слышал. Богатыри мы. – Парни приосанились.
– Богатыри честных людей защищают, врагов побивают, а у стариков кашу не отнимают. Раз вы богатыри, давайте биться.
Влас и Протас ухватились за бока, расхохотались. Старичок засучил рукава, поплевал на ладони.
– Кто первый?
Бабах, – Влас оказался на земле, – бух, – рядом с ним примостился Протас.
– Что это? Как это? – не могли прийти в себя молодцы, – он нас побил что ль? – И мы такую силушку хотим.
– Не, милые, вам такую силу иметь не положено. Садитесь, ребятки, к костру, подходи и ты, малец, не стесняйся, черпайте ложками кашу. Но сначала скажите, как вас звать.
– Влас, Протас.
– А тебя, паренек.
– Егорша.
– А меня – дед Малой Ум Большой. Некоторые зовут Дед Ведун. Как станет невмоготу и не будете знать, что делать, позовите: «Дед Малой, дай ум большой», я и помогу.
– Сами справимся, – пробурчали парни, щедро угощаясь кашей, – еще нам, богатырям, не хватало у стариков совета спрашивать.
Дед Малой мудро усмехнулся.
– Послушайте, что я вам скажу: – земля наша русская любит тех, кто сердцем чист, кто душу свою за товарища положит. Поняли?
– Ага.
– А теперь прощайте, ваша дорожка ведет в лес, говорят, там разбойники злые дела творят.
– Поспать бы, – потянулся Влас, – я у мамки всегда после сытного кушанья подремывал.
– Пирожка бы куснуть, – мечтательно проговорил Протас, – мне мамка всегда пекла.
– Ох, ребята, – покачал головой дед Малой, – один ест, другой спит, не доведет вас это до добра. Богатырь о себе забывать должен.
***
– Скажет тоже, – бурчали наши силачи, подходя к лесу, – о себе забывать разве можно, кто еще о нас позаботится, коли не мы сами?
Егорша только вздыхал и стучал пятками по нагретой солнцем тропинке. Припекало, становилось душно. Лес поначалу был весел, но чем дальше двигались путники, тем становилось мрачней, темней, глуше. Деревья росли кривые с уродливыми наростами, словно чудища. По земле стелился мох, парни шли осторожно, иной раз ноги по щиколотку оказывались в гнилой воде.
– Без обувки плохо, – боязливо вздыхал Влас, – так и кажется, змеюка за пятку тяпнет.
– Куда мы зашли? – присвистнул Протас, – странное место, ели лысые, кривобокие, вон дерево обугленное, черное, как головешка. Не по себе что-то, – парень завертел головой и вдруг провалился под землю.
– Ты к-куд-да, друг мой любезный? – начал заикаться от страха Влас.
– Гля-ко, нора какая-то или ход вглубь ведет, – Егорша подскочил к месту, где только что стоял Протас.
– На кого ты нас покинул, остались мы одни-одинешеньки, не увидим твоих ясных глазонек, не услышим твоего голоса! – вдруг горестно затянул Влас.