Сказки мертвого Чикаго
Шрифт:
При появлении Лорейны свита неблагой ши отхлынула: где-то по краям балкончика вип-зоны по-прежнему хихикали, целовались, болтали, шептались, но женщины – хозяйка и гостья – остались наедине.
– Лорейна! – леди Ли счастливо улыбнулась в ответ на почтительный кивок Ло и небрежно махнула рукой, предлагая ей сесть. – Как ты выросла!
«Последний раз она видела меня, когда мне было двадцать пять, «выросла» – небрежный эвфемизм для «постарела».
Лорейна прекрасно знала правила игры:
– А вы, как всегда, немеркнуще красивы,
Ей даже не пришлось кривить душой для комплимента: не все фейри хороши собой, но прекрасные эльфы из человеческих легенд на самом деле, конечно, ши и есть.
– Я почти не покидаю фригольд, значит, не меняюсь, – небрежно ответила ши.
Леди Ли была достаточно молода, моложе Ронана, это точно. Однако не стоило задаваться нескромным вопросом, сколько ей лет. Впрочем, выглядела она на двадцать с небольшим.
– Почему ты так редко бываешь у нас? – в голосе леди Ли звучало чрезмерно искренне сожаление.
«Потому что здесь я нужна ещё меньше, чем на «полустанке Мечты».
– Это великолепное место ничего не теряет от моего отсутствия, леди Ли, – вежливо ответила Лорейна.
– Развлечения необходимы!
– Я не очень хочу быть развлечением.
– Развлечения необходимы тебе, дурочка! – засмеялась хозяйка «Сладкой бездны». – Жизнь смертных так коротка, не всю же её тратить на работу! По глазам вижу, ты всё ещё одна!
Лорейна решила, что на это можно не отвечать. Тем более что это было правдой.
– Стоит поторопиться: одиночество старит женщину. Но, может быть, ты стесняешься того, что ты не китейн? Напрасно, дорогуша! Фейри часто заводят отношения со смертными. Некоторые китейны даже женятся на людях, а в тебе так много крови фей.
«Как она не устала? За три минуты она пять раз успела напомнить мне, что я не китейн. Это рекорд». Пора было направить беседу в нужное русло:
– Вы любезно согласились принять меня, леди Ли…
– Да-да, мне сказали, что ты ищешь китейна, опустившегося до «рапсодии». Почему ты пошла с этим в железнодорожное депо, а не к нам?
Лорейна не стала задаваться вопросом, означает ли это «нам» неблагих или саму леди Ли? Что ж, настал черёд повторить то, что, как она была уверена, леди Ли уже слово в слово передал её мальчик на побегушках:
– Я не знаю, китейн ли тот, кого я ищу. Пропал молодой мужчина, меня наняли для его поисков. В процессе я узнала от мёртвых, что он высасывает жизнь из женщин во время любовных наслаждений. Таких женщин только в прошлом году было шесть, – она не знала наверняка, но была не прочь слегка преувеличить для убедительности. – В этом году он завёл новые… отношения. Я пришла с этим к нескольким благим и неблагим китейнам, которых знаю лично. В депо я отправилась потому, что знаю Ронана с детства и потому, что он – правитель города.
Хозяйка «Сладкой бездны» чуть поморщилась на последних словах, но в остальном, похоже, была удовлетворена:
– Значит, меня неправильно информировали. Хорошо. Но ты говоришь, шесть женщин в прошлом году, а в этом?
– Пока известно об одной.
– Значит, могут быть ещё жертвы… Его наказание будет страшным, я позабочусь об этом. Если это китейн… Не стану изображать невинность, но нельзя опускаться до… такого… Поверить не могу… Ради нас всех, ради спокойствия Чикаго надеюсь, что это не один из нас!
– Хотите увидеть фотографию парня, которого я ищу? – дождавшись передышки в монологе, спросила Лорейна.
Леди Ли умерила пафос:
– Конечно.
Лорейна положила перед ней снимок. Ши изучала его медленно и предельно внимательно, как Ронан за несколько часов до того.
– Нет, – сказала она, наконец, – я его не знаю. Но если он китейн и если он в городе, я его найду. Не сомневайся.
– Благодарю вас, что уделили мне время, леди Ли. Оставить вам снимок?
– Нет, не стоит. Я его запомнила. Что ж, приятно увидеть тебя. Заходи, когда сможешь. И лучше поторопись: красота смертных скоротечна.
Лорейна улыбнулась и стала спускаться по лестнице из мира вип-персон в галдящий, танцующий, задыхающийся мир простолюдинов. Леди Ли злится, это несомненно. Никто не скажет, что эта ши – хорошая девочка, но она очень уж старалась сделать Лорейне больно. Никто не будет так затрудняться без причины.
Оказавшись в зале, Лорейна огляделась. Так, на всякий случай: вдруг попадутся знакомые лица. Знакомых не было, но кое-кто обратил на себя её внимание: лысеющий сухопарый человек со спокойным взглядом и лицом столь же некрасивым, сколь и обаятельным. В своём деловом костюме он выглядел здесь, в ночном клубе, участником маскарада, и смотрел этот ряженый прямо на неё. Лорейна подошла.
– Ты должна осторожнее задавать вопросы, – вместо приветствия сказал он, – кое-кто уже получил сегодня сорок ударов плетью.
– А вы кто?
В своём истинном обличии он был ниже ростом, черты его лица казались асимметричнее и тяжелее, лысина была заметнее, кожа старше и обветреннее: несомненный богган. Назвать богганов трудоголиками неправильно, скорее, они – трудоманы, наслаждающиеся работой. Интересно, какая работа у этого?
– Королевский золотарь – убираю дерьмо за высокородными.
– «Убирать дерьмо» – понятие растяжимое.
– Не слишком. Дерьмо – это всегда продукты жизнедеятельности.
– Про сорок плетей, надеюсь, это эвфемизм?
Он прищурился, глядя на неё:
– Ах да, ты же не китейн. Глядя на тебя, так легко забыть. Нет, девочка из мира восторжествовавшей демократии, кое-кого выпороли. Из-за твоих вопросов.
– Почему вы считаете, что это случилось из-за моих расспросов?
– Потому что не поленился выяснить.
– Слушайте, я говорила с несколькими благими и неблагими, и мне никто не ответил ничего заслуживающего внимания. Никто не раскрыл мне страшного секрета, заслуживающего порки. Я бы запомнила, честно. На что же она так разозлилась?