Сказки моей осени
Шрифт:
Ристерд не сомневался, что они найдут Насти в ближайшем будущем.
… Он не знал, что этот фокус пространственников не сработает из-за мелочи, которую учли и бандиты.
… Настю, с завязанными глазами, завели в следующее помещение. Она услышала, как закрылась дверь, а потом главный бандит потянул её за руку - уже не так жёстко, как обращался с ней ранее.
– Ну, что… Думаю, тебе, привыкшей к роскоши своей бабушки, здесь понравится, - невероятно самодовольным тоном сказал он и сдёрнул повязку с глаз Насти.
Девушка невольно зашипела от боли, когда несколько волос, попавших под повязку, бандит легкомысленно выдернул. Только открыла глаза,
Громадная спальня, судя по балдахину над роскошной постелью, и впрямь похожа на ту, в которой она жила у дамы Летиции. Вдали виднелась полуоткрытая дверь в другую комнату, тоже ярко освещённую. Что там? Кабине для проведения магических ритуалов?
– Почему у тебя короткие волосы?
– внезапно спросил главный бандит, несколько брезгливо оглядывая девушку.
– До приезда к бабушке я очень сильно болела, и мне пришлось состричь волосы, - рассеянно ответила Настя, благо легенда выучена давно.
– Была срамная болезнь?
– насторожился бандит.
– Нет, просто вшей очень много было! Я собак очень люблю!
– наивно и с долей мстительности отозвалась девушка, и тот невольно отступил, когда Настя пошла на него, а на деле - к кровати.
В спину ей бандит всё так же брезгливо сказал:
– Если бы ты хотя бы немного была симпатичной, я бы на тебе женился, и никто не осудил бы меня.
– Это почему же?
– усмехнулась девушка. Намёк, что она некрасива, её не смутил. Помнила, что в глазах Ристерда она почти… прекрасна.
– Похищение из страсти, - пожал плечами бандит и ухмыльнулся, - не является подсудным делом.
– Нет, так нет, - ответила она, трогая шёлковые наволочки подушек, а потом машинально поправляя сморщенное в одном месте покрывало.
– Не помру от огорчения. Эй, а как мне тебя называть? Так и звать - “эй, ты”?
– Не зли меня, - холодно сказал тот.
– Моего настоящего имени тебе знать необязательно. Зови меня Бераак.
– Как пожелаешь, Бераак.
– Теперь уже Настя пожала плечами: нашёл, из-за чего злиться. Отметила, что на переход на “ты” он то ли не злится, то ли не понял ещё, как она к нему обращается.
– Бераак, а в этих апартаментах есть ванная комната?
Он кивнул на небольшую дверцу справа от кровати. Настя немедленно подошла посмотреть, где надо будет умыться перед сном. Когда открыла дверь, её лицо (она сама почувствовала это) вытянулось от недоумения. Перед ней оказалась простенькая комнатушка, метров так два на два. В ней один пустой таз, два ведра с водой; пустая бадья - явно для слива грязной воды. На стене нашлось маленькое зеркало, подвешенное на пару гвоздей, словно вбитых впопыхах. Рядом с зеркалом - полочка, на которой устроились две мыльницы с разноцветным мылом, две губки - большая и маленькая, и бутылочка - кажется, с мыльным раствором, заменяющим здесь шампунь. С другой стороны от зеркала - пара полотенец. Под самим зеркалом - ночной горшок, прикрытый квадратной дощечкой.
Настя медленно обернулась к ухмыляющемуся Берааку. Озадаченно спросила:
– Это ванная комната?
Она спросила и впрямь даже озабоченным голосом, но добавив едва уловимой издёвки. Но Бераак эту издёвку уловил и насупился.
– Тебе достаточно и этого!
Настя хотела было сказать: “Хочешь, чтобы курица несла золотые яйца, но хочешь держать её на голодном пайке?”, но вовремя опомнилась. Ладно, хоть это есть.
– А что в той комнате?
Выяснилось, она сообразила правильно: комната для проведения ритуалов с магами и их фамильярами. Спросив разрешения (что Берааку очень понравилось), она подошла к кабинету и заглянула в него. Пустота. Только по стенам богатые гобелены, хоть и чуть старенькие - видно было по потёртостям на краях.
– А… служанка у меня будет?
– неуверенно спросила она.
– Завтра познакомишься, - зловеще ответил Бераак.
– А пока - сама умывайся и ложись спать. С завтрашнего дня начнём ритуалы, Слушающая.
Она вернулась в спальню, проследила, как он закрывает дверь.
Явственно щёлкнул замок.
Пленница.
Ну что ж…
Вывод пока один: она может капризничать, потому что она нужный этому бандиту человек. Почему-то вспомнилось, что её пятеро сокурсников - ребята из бедных семейств. А что, если этот Бераак - тоже из разорившихся? И нашёл такой странный способ разбогатеть? И что он там, в храмовом подземелье, сказал? Что он и не собирался никого убивать! Так, значит… Он не из тех убийц, которые убивали всех Слушающих подряд? Ведь его люди били магов, но так, чтобы те не умерли! Значит ли это… Настя задумалась. Надо будет поразмыслить над своим поведением здесь. Что-то ей не очень нравится, когда ею настолько брезгуют…
Пора умываться.
Но прежде девушка села на кровать и закрыла глаза.
“Киллин! Килли-ин!!”
Странная тишина. Может, дракончик спит? И поэтому до него пока нельзя докричаться? Но обычно фамильяр Тигана мгновенно просыпался, если была на то необходимость! Она посидела ещё немного, попеременно выкликая Киллина или Виччи, фамильяра старика Файонна. Молчание со всех сторон.
Вздохнув, Настя встала и подошла к умывальне - назвать это место ванной комнатой она не смогла. Слишком тесно и слишком бедненько - по сравнению с великолепием ванной комнаты в доме дамы Летиции. Пока умывалась, с облегчением поняв, что в одном ведре вода горячая, постоянно поднимала голову, пытаясь понять, чем в этом месте пахнет. Что-то она сомневалась, что раньше в этом месте кто-то мылся или хотя бы умывался, но пахло как-то странно знакомо.
И только войдя в спальню и переодевшись в найденный комплект для сна, догадалась, чем пахнет: сырым кирпичом и чем-то вроде бетона. Ничего себе… Она снова в подвальном помещении! Сжав руки, Настя со слезами взмолилась: “Ристерд! Если ты жив, найди меня, милый! Я не хочу! Слышишь?! Я не хочу думать о тебе, как о мёртвом!”
Шестнадцатая глава
Несмотря на возбуждение и страх, Настю, наверное, от усталости и множества событий, быстро сменяющих друг друга, потянуло на сон. Она ещё успела выпить чашку остывшего чая, найденную на столике рядом с кроватью, распробовав сначала и сообразив, что это травяной отвар, а потом нырнула под мягкое и явно заранее разогретое одеяло. Только закрыла глаза - и провалилась в сон. Последнее, что заметила: на том же столике, в низком подсвечнике, догорала свеча. Огарок. Видимо, специально оставили, чтобы огонь потух сам, если она забудет его сдунуть. И слабым эхом первое недоумение во сне, тут же растаявшее в бурном течении, несущем её в тёмные глубины: “Я же хотела осмотреться, нельзя ли отсюда сбежать!..”
Сколько бы она ни спала и как бы глубоко ни заснула, видимо, сна всё же было маловато, когда её буквально выдрали из небытия.
– … Вставай!.. Вставай!..
– бил по ушам противный голос, как будто орущий из-за стены, но почему-то при этом больно бьющий по ушам. Голос был “толстым”, но принадлежал точно не мужчине.
С трудом разлепив ресницы, Настя вяло начала освобождаться от одеяла, отодвигая его от себя, как вдруг его выдрали из слабых со сна пальцев, а её саму схватили за руку и резко заставили сесть.