Сказки о сотворении мира
Шрифт:
— А кличка у него есть?
— Артур, — с облегчением вздохнула Мира, — это Даниель, познакомься. Даниель, это Артур. Честно говоря, я хочу, чтобы он хоть раз поел по-человечески, — оправдывалась Мира, пока Даниель разбирался с входным билетом. — Я думала, здесь есть дешевое меню. За Артура я плачу сама.
— Не надо, я уже заплатил. Он знает, как пользоваться шведским столом?
— Нам, пожалуйста, столик на четверых, — обратилась Мира к официанту. — Желательно не на виду.
— Почему? — спросил Даниель.
— Потом поймешь, —
— Мы знакомы?
— Он узнал тебя на обложке журнала. Иначе я бы тебя не нашла.
— Значит, я ему обязан нашей встречей?
— Вы квиты. Он считает, что обязан тебе жизнью.
— Что? — удивился Даниель.
— Шрам на брови ты заработал, спасая его. Его и еще одного парня, которого ты тоже не вспомнишь.
— Ты уверена, что это был я?
Мира улыбнулась официанту.
— Пожалуйста «Бордо» и крепкий кофе, — попросила она.
— Не хочешь поужинать?
— У нас хороший выбор десертов, — поддержал Даниеля официант. — Мадмуазель не желает выбрать десерт?
— Мадмуазель желает напиться, — повторил Мира, и официант молниеносно достал бутылку.
— Ты расскажешь мне все, чего я не помню?
— За вечер не успею, — ответила Мира. — Сегодня я буду говорить с тобой только о главном. Раз уж я решилась на это, придется тебе выслушать, потому что речь идет о твоем будущем, Даниель. О твоем… и о будущем еще одного человека, который мне небезразличен.
— Ты имеешь в виду Артура?
— Нет. Артур — это моя проблема. К тебе он отношения не имеет.
Официант принес кофе, и Мира умолкла. Даниель сначала ждал, потом начал проявлять нетерпение. Первую тарелку Артур поставил рядом с Мирой.
— Пусть так стоит, — сказал он. — Пусть думают, что ты ешь… а я еще принесу.
— Ты не лопнешь, собачка? — испугалась графиня. Гора закусок оказалась выше бокала с вином. — Может, съешь сперва это?..
— Надо набрать, пока французы все не сожрали, — заявил Артур, вооружился чистой тарелкой и пошел за новым салатом.
— Он работает моим телохранителем, — объяснила Мира. — А у меня нет денег платить зарплату.
— Несчастный барбос год не ел?
— Он не всегда был нищим. Этот барбос бывал сказочно богат, но жизнь поступала с ним по-свински.
— Кто он такой?
— Понятия не имею. Он классный парень. Клинический случай врожденной интеллигентности, — сказала Мира и задумалась. — Первый раз встречаю феномен подобного рода. Интеллигентный пес, который понятия не имеет, что он такой, и слова-то, небось, такого не слышал. Вот, собственно, все, что я о нем знаю. Мне достаточно. Другое дело, что, он сам о себе ничего не знает, потому что потерял память. Почему-то именно к хорошим людям судьба особенно жестока. Знаешь почему? Потому что чувствует себя безнаказанной. Но в этот раз она просчиталась, потому что будет иметь дело со мной. Понимаешь, почему я здесь, Даниель? О тебе я знаю больше, чем об Артуре. Ты тоже хороший парень, поэтому мне не все равно, как с тобой обойдется судьба.
Артур вернулся со второй тарелкой и хотел приставить ее к Даниелю, но догадался, что ему перемывают кости. Во пресечение тенденции, Артур Деев сел за стол и приступил к ужину.
— Он пьет вино? — спросил Даниель.
— Если ты захочешь его угостить…
Бокал Артура наполнился вином и пес удивился.
— Как я тебя учила говорить тост? — спросила графиня.
Пес достал дневник и открыл закладку на «французской» странице.
— А ля санте? — спросил он, поднимая бокал.
— А ля санте! — рассмеялся Даниель, подражая акценту.
— За тебя, Даниель! За то, что пригласил нас сюда, за то, чтобы все в твоей жизни сложилось.
— Сложится, — заверил Даниель. — Уже складывается. Сегодня получил гонорар, завтра иду на телевидение, подписывать контракт. Буду сниматься в рекламе. Если повезет, скоро ты увидишь меня по телевизору.
— С кремом для бритья? — уточнила Мира.
— Нет, — усмехнулся он, — пока речь идет о соках и нектарах, а потом видно будет.
— Что будет видно, Даниель? Объясни мне. Соки или нектары… будут видны? Кремы для обуви или шампуни от перхоти? Ты помнишь, для чего ты приехал в Париж? Хочешь, напомню?
Даниель пожал плечами.
— Выпьем еще… — предложил он.
— Ты мечтал открыть свой салон на Елисейских полях и ездить на «Феррари», разве не так? Ты хотел создать свой стиль одежды, свою марку… или я что-то путаю? Разве не ты привез с собой два чемодана эскизов и рисунков?
— Все когда-нибудь будет, — ответил Даниель. — Все не так просто и не так сразу. Для моей мечты нужны деньги. Именно их я собираюсь заработать на телевидении.
— Ты уверен, что деньги надо зарабатывать именно так? Подумай, прежде чем подписать контракт. Может, внешность тебе еще пригодится? Пока твое лицо не приклеилось к банке с соком, подумай. Через пару лет они найдут другого мальчика. Думаешь, в Париже мало красавцев? Пока твоими портретами оклеят город, время уйдет. В сорок лет тебе уже не захочется начинать карьеру.
— Я надеюсь разбогатеть раньше.
— Не надо надеяться на обстоятельства. Если знаешь, чего хочешь от жизни, надо делать это прямо сейчас. А ты знаешь!
— Но я не могу прямо сейчас открыть салон. Думаешь, я не хочу? Я не забыл, зачем приехал в Париж, но я не представлял, настолько это сложная задача.
— Если увлекаться деньгами, она еще и невыполнимая.
— Но как же без денег? Я не сын знаменитых родителей, не наследник состояния. Я здесь провинциал.
— Ты красивый, умный, талантливый, трудолюбивый парень. И ты пока еще достаточно молод, чтобы свернуть горы!
Даниель улыбнулся.
— К этому всему прибавить немного денег и полезных знакомств, — сказал он.