Сказки Патика-Эмпатика
Шрифт:
Как спаслись деревья
Пролог
Когда-то на нашей прекрасной Земле жил-поживал П'aтик-Эмп'aтик, и умел он отождествлять себя с любым живым существом и понимать каждого с полувзгляда. Секрет Патика был в том, что он ощущал на себе всё, что видел и слышал: и радость с весельем, и страдания с болью, а потому всегда был готов помочь всем и вся и был любим каждым.
Как-то раз Патик-Эмпатик отправился в лес проведать свои любимые деревья, кустарники и травы да своих ненаглядных зверей и птиц. Долог был путь
Чуть угомонившись, Патик-Эмпатик зашагал по лесной тропке, наслаждаясь красотой и свежестью леса, и ловил настроение каждого листика и каждой зверушки, отражая всё, словно зеркало. Вот на тропинку выпрыгнула лягушка, и Патик попрыгал вслед за ней, пока она не удрала от него в болото. Закуковала кукушка – и Патик завороженно вторил ей, пока она не улетела. Вниз шустро спустились бурундуки – и Патик с удовольствием помог им собрать шишки, которые упали с кедра. Бурундуки убежали восвояси, а Патик поблагодарил величественные кедры за то, что они дают стол, кров и любовь всем лесным обитателям, и вдруг ощутил, что он – это лес, а лес – это он.
Мимо него пробежала лисица, затем – волк, его обнюхал медведь, а Патик всё стоял и не мог пошевелиться, охваченный волной восторга быть в лесу, той самой волшебной волной, что способна унести Эмпатиков в небеса за считанные минуты. Патик обнял свою самую любимую сосну и попросил её укоренить в земле и его…
Позже лесную тропинку пересекли кабанята, чтобы поваляться в большой луже под кустами, и Патик-Эмпатик, конечно же, с писком плюхнулся туда же, чтобы увозиться в грязи и радости вместе с ними. Весёлый смех и хрюканье услышала обезьяна лангур и спустилась посмотреть, что происходит. Сперва вид чумазого Патика и кабанят насмешил её, но так как она вечно спешила без причины, не умела созерцать и наслаждаться каждым мгновением, то вскоре убежала восвояси.
Патик-Эмпатик с интересом наблюдал, как элегантно лангур перепрыгивает с дерево на дерево, как искусно выбирает самые прочные и крепкие ветки, и не выдержал: вылез из лужи и тоже полез наверх. Лангур взбирался всё выше и выше, всё быстрее и быстрее, и вскоре Патик совсем потерял его из виду. Стремясь догнать шуструю обезьяну, он засуетился и стал невнимательным, а потому приземлялся, куда придётся. И вот, когда Патик перепрыгнул с молодого дуба на старый каштан полный цветов и едва завязавшихся плодов, ветка под ним обломилась, и он полетел вниз.
***
Лангур услышал хруст ломающихся ветвей и горький плач Патика издалека и прискакал посмотреть, что случилось.
– Ушибся? – поинтересовался лангур.
– Не очень, – всхлипнул Патик.
– А чего ревёшь тогда?
– Потому что я так невнимательно прыгал.
– Да уж, прыгал ты, как бочонок с мёдом. Так ты ревёшь от горя, что ты не такой восхитительно-элегантный прыгун-чемпион, как я, а всего лишь неуклюжий еле ползущий мешок, как ты?
– Нет, я плачу потому, что сломал такую замечательную ветку. Посмотри, сколько цветов не распустится, сколько плодов не созреет…
– Ерунда, в лесу полно ветвей, цветов и плодов.
Патик посмотрел вокруг, затем вверх и зарыдал ещё горше.
– А что теперь? Ты осознал, что ты – лишь ничтожный червячок, а не совершенный король леса, как я?
– Нет, я плачу потому, что увидел, какой ужасный разлом образовался на дереве из-за меня. Посмотри, ведь лубяной сок каштана всё вытекает, и милое дерево обезвоживается, – ответил Патик, ощущая, что и его тело иссыхает.
– Ерунда, в лесу полно других деревьев, – сказал лангур.
– Деревьев, к счастью, много, но этот каштан и эта ветка – единственные и неповторимые в своём роде, – Патик снова посмотрел вверх и зарыдал пуще прежнего.
– А что теперь? – спросил лангур с надеждой. – Ты осознал, что ты – лишь облезлый кусочек кожи, а не блистательно-восхитительно-прекрасный бог вышины, как я?
– Нет, я плачу потому, что бактерии, грибки и насекомые сотнями проникают в рану, которую я нанёс бедному каштану, – сказал Патик, ощущая, что тело его раскололось на части, и сотни безжалостных микробов пожирают его изнутри.
Но тут в разговор вмешался каштан:
– Не плачь, Патик. Мне уже лучше.
– Как? Ведь я нанёс тебе такую глубокую рану. Твой лубяной сок всё вытекает и вытекает… Как остановить его?
– Волны эмпатии, которыми ты меня окутал, смягчили мою боль. К тому же я уже почти закончил производить особые молекулы, которые закроют и обеззаразят рану.
– Правда? – обрадовался Патик. – Но ведь так жаль, что эти цветы уже не распустятся, а эти плоды не созреют…
– Самое главное, что ты всё это осознаёшь. Твоя эмпатия и понимание очень радуют всех нас, особенно когда мы вспоминаем о равнодушии и эгоизме пиявищ, что царили на Земле в старые времена.
– Неужели они вас обижали? – удивился Патик-Эмпатик.
– Ещё как.
– Но почему?
– Ох, и не спрашивай, это очень длинная история, – сказал каштан.
– Каштан, миленький, расскажи мне её, пожалуйста, – попросил Патик-Эмпатик.
Каштан тяжело вздохнул и начал рассказ о том, как деревья спаслись от пиявищ.
1. Деревья и пиявища
– Давным-давно на Земле обитали пиявища. Как и все прочие звери, они жили среди нас, деревьев: днём просили у нас плоды и орехи, вечером – любовь и совет, а ночью – защиту и укрытие.
Со временем пиявища чрезвычайно размножились, и из-за тесноты стали очень нервными и раздражительными и гудели днём и ночью, как пчёлы в улье. В беспрерывном шуме и гаме они не могли слышать наши голоса и стали забывать наш язык. Пиявищам стало неуютно и страшно в лесу, поэтому они стали вырубать нас, а и из наших тел – строить себе жилища.
– Что? Какая неблагодарность! – воскликнул Патик, ощущая, как отрубают его корни, иссушая всё нутро. – Почему они платили вам злом за добро?
– К тому времени пиявища совсем забыли язык красоты-и-добра и в основном говорили либо на языке равнодушия-и-эгоизма, либо на языке зла-и-насилия. Многие из них даже не знали, что мы живые, и думали, что деревья – это неодушевлённые приспособления, предназначенные исключительно для их пользы. Они полагали, что мы существуем лишь для того, чтобы они пожирали наши плоды и семена, делали из нас жилища и разные ненужные вещи и сжигали нас, чтобы обогреть свои дома.