Сказки, рассказанные детям. Новые сказки
Шрифт:
— Кай, милый мой Кай! Наконец-то я нашла тебя!
Но он сидел все такой же неподвижный и холодный. Тогда Герда заплакала; горячие слезы ее упали ему на грудь, проникли в сердце, растопили его ледяную кору и расплавили осколок. Кай взглянул на Герду, а она запела:
Розы цветут… Красота, красота! Скоро узрим мы младенца Христа.Кай вдруг залился слезами и плакал так долго и так сильно, что осколок вытек из глаза вместе со слезами. Тогда он узнал Герду и очень обрадовался.
— Герда! Милая моя Герда!.. Где же это ты была так долго? Где был я сам? — И он оглянулся вокруг, — Как здесь холодно, пустынно!
И он крепко прижался к Герде. Она смеялась и плакала от радости. Да, радость
Герда поцеловала Кая в обе щеки, и они опять зацвели розами, поцеловала его в глаза, и они заблистали, как ее глаза; поцеловала его руки и ноги, и он опять стал бодрым и здоровым.
Снежная королева могла вернуться когда угодно, — его вольная лежала тут, написанная блестящими ледяными буквами.
Кай с Гердой рука об руку вышли из пустынных ледяных чертогов; они шли и говорили о бабушке, о своих розах, и на пути их стихали буйные ветры, проглядывало солнышко. Когда же они дошли до куста с красными ягодами, там уже ждал их северный олень. Он привел с собою молодую оленью матку, вымя ее было полно молока; она напоила им Кая и Герду и поцеловала их прямо в губы. Затем Кай и Герда отправились сначала к финке, отогрелись у нее и узнали дорогу домой, а потом к лапландке; та сшила им новое платье, починила свои сани и поехала их провожать.
Оленья парочка тоже провожала молодых путников вплоть до самой границы Лапландии, где уже пробивалась первая зелень. Тут Кай и Герда простились с оленями и с лапландкой.
— Счастливого пути! — крикнули им провожатые.
Вот перед ними и лес. Запели первые птички, деревья покрылись зелеными почками. Из леса, навстречу путникам выехала верхом на великолепной лошади молодая девушка в ярко-красной шапочке и с пистолетами за поясом. Герда сразу узнала и лошадь — она была когда-то впряжена в золотую карету — и девушку. Это была маленькая разбойница; ей наскучило жить дома, и она захотела побывать на севере, а если там не понравится — и в других местах. Она тоже узнала Герду. То-то было радости!
— Ишь ты бродяга! — сказала она Каю. — Хотела бы я знать, стоишь ли ты того, чтобы за тобой бегали на край света!
Но Герда потрепала ее по щеке и спросила о принце и принцессе.
— Они уехали в чужие края! — отвечала молодая разбойница.
— А ворон с вороной? — спросила Герда.
— Лесной ворон умер; ручная ворона осталась вдовой, ходит с черной шерстинкой на ножке и жалуется на судьбу. Но все это пустяки, а ты вот расскажи-ка лучше, что с тобой было и как ты нашла его.
Герда и Кай рассказали ей обо всем.
— Ну, вот и сказке конец! — сказала молодая разбойница, пожала им руки и обещала навестить их, если когда-нибудь заедет в их город. Затем она отправилась своей дорогой, а Кай и Герда своей. Они шли, и на их дороге расцветали весенние цветы, зеленела травка. Вот раздался колокольный звон, и они узнали колокольни своего родного городка. Они поднялись по знакомой лестнице и вошли в комнату, где все было по-старому: так же тикали часы, так же двигалась часовая стрелка. Но, проходя в низенькую дверь, они заметили, что успели за это время сделаться взрослыми людьми.
Цветущие розовые кусты заглядывали с крыши в открытое окошко; тут же стояли их детские стульчики. Кай с Гердой сели каждый на свой и взяли друг друга за руки. Холодное, пустынное великолепие чертогов Снежной королевы было забыто ими, как тяжелый сон. Бабушка сидела на солнышке и громко читала Евангелие: «Если не будете как дети, не войдете в царствие небесное!» 96
Кай и Герда взглянули друг на друга и тут только поняли смысл старого псалма:
Розы цветут… Красота, красота! Скоро узрим мы младенца Христа.96
…не войдете в царствие небесное! — Неточная цитата из Библии: «Истинно говорю вам: кто не примет царствия божия, как дитя, тот не войдет в него» (Евангелие от Марка, 10, 15).
Так сидели они рядышком, оба уже взрослые, но дети сердцем и душой, а на дворе стояло теплое, благодатное лето!
Первый том
Третий выпуск
1845
Поэту Хенрику Херцу 98 приношу в знак дружеского весеннего привета эти сказки в благодарность за те сочинения, коими одарила нас его глубоко поэтическая душа и его блестящий ум
97
Сказка частично сочинена в Максене под Дрезденом весной 1843 г., частично — в Дании и завершена 8 декабря 1844 г. Связана с воспоминаниями детства Андерсена, со сказочным образом Ледяной девы, лик которой виделся мальчику в обледенелом оконце, когда умирал его отец. В 1830-х годах в стихотворной сказке «Снежная королева» писатель рассказал о грозной повелительнице снегов и метелей, которая увлекла в свое королевство возлюбленного молодой девушки. Андерсен писал 20 февраля 1843 своему другу Бернару Северину Ингеману (1789–1862), что одна из его новых сказок «Зеркало тролля» — удачна. В 1844 г. произведение это подверглось некоторой переделке и разрослось в сказку «Снежная королева». Картины северной вьюжной зимы навеяли окончательный вариант этого произведения. Вслед за записью в дневнике от 6 декабря 1844 г. о замерзших окнах в комнате сказочника появляются упоминания о сказке «Снежная королева» (См.: Andersen Н. С. Eventyr og Historier, Bd. II, s. 383).
98
Херц Хенрик (1797–1870) — датский писатель и драматург, разделявший эстетические взгляды Йоханна Людвига Хейберга (см. примеч. 1 к «Посвящении») ко второму (новому) тому сборника «Сказки, рассказанные детям») Херц противопоставлял непосредственному вдохновению «гения» хороший вкус и технику стихосложения. Эстетические взгляды Херца изложены в книге «Письма призрака» (1830). Из его бытовых комедий наиболее известна — «Господин Бурхардт и его семья» (1827). Прославился романтической драмой «Дочь короля Рене» (1845), на сюжет которой П. И. Чайковский написал оперу «Иоланта» (1891).
ХОЛМ ЛЕСНЫХ ДУХОВ
Юркие ящерицы бегали по истрескавшемуся корявому стволу старого дерева; они отлично понимали друг друга, потому что говорили по-ящеричьи.
— Ишь, как шумит и гудит в холме у лесных духов! — сказала одна ящерица. — Из-за этого шума я уж две ночи кряду глаз сомкнуть не могу. Точно у меня зубы болят, — тогда я тоже не сплю.
— Там что-то затевается, — сказала другая. — Холм, как подымется на своих четырех красных столбах, так и стоит, пока не запоют петухи, — верно, хотят его хорошенько проветрить, — а дочери лесного царя выучились новым танцам с притоптыванием. Да, что-то затевается!
— Я говорила с одним моим знакомым, дождевым червяком, — сказала третья. — Он только что выполз из холма, где дни и ночи рылся, и там подслушал кое-что. Видеть эта жалкая тварь ничего не видит, зато бродить ощупью да подслушивать — мастер. В холме ожидают заморских гостей! Важных-преважных! Кого именно — дождевой червяк сказать не хотел да, пожалуй, и сам не знал. Все блуждающие огоньки приглашены участвовать в факельном шествии — как это у них называется! И все золото и серебро, — а этого добра у них в холме довольно, — начищают до блеска и выставляют сушиться на лунный свет.