Сказки Смоленского края
Шрифт:
— Ах, Никита Иванович! Не бей меня, вот тебе волчонок, он тебе пригодится.
Приехал Никита Иванович, сильный, могучий и храбрый воин, к Вахрамеевой царевне. Она обрадовалась, когда его увидела, и признала за своего мужа. Целовала, к сердцу руки прижимала. Ложатся спать. Никита кладет меч под голову:
— Ну, жена, сегодняшнюю ночь кто к кому перевернется, тому голова прочь.
Они целую ночь не шевельнулись. Вставши рано поутру, поехал Никита искать своих братьев. Въехал в запрещенную пущу с северной стороны.
— Ах, милый человек, пусти обогреться!
— Поди, бабушка, грейся!
— Нет, батюшка, дай мне по пяти волосков из своей головы, из лошадиной и из каждого твоего зверя!
Никита говорит:
— Ну-ка, лев, медведь и ты, волк, волоките ее на огонь!
Вот она крутилась, крутилась, а ее звери терзают; не вытерпела, закричала зычным голосом:
— Ах, Микита Иванович! Не пали ты меня: я всех твоих братьев оживлю!
— Оживляй, старая псовка!
Она как дунула на эти камни, так они и сделались людьми.
Иван Иванович, Данила Иванович и Никита Иванович схватили Бабу-ягу и спалили на могучем огне. Приехали все трое в Вахрамеево царство. Вахрамей собрал великий бал, и были все короли на этом балу, гуляли, пировали около моря. А в том море жило морское чудовище. Выкинуло оно на берег письмо. В нем написано: «Иван Иванович, Данила Иванович, Никита Иванович! Вы погубили мою мать, я погублю ваше царство, а если не хочет царь Вахромей, чтобы его царство погибло, пусть вывезет свою дочку в золотом берлине {карете} на край моря».
Царь Вахрамей посадил свою дочку в золотой берлин и поставил на край моря. Братья стали ночью около кареты.
— Ну, львы, держите крепко берлин за задние колеса, а вы, медведи, ляжьте по краям, а вы, волки, когда выйдет чудовище из моря, хватайте его за шею.
В самую полночь стало волноваться море. Выскочил из моря Чудо-Юдо, стал тянуть в море берлин, а львы не пускают.
— Вы, медведи, садитесь ему на плечи, а вы, волки, дерите ему икры.
Свалили Чудо-Юдо всем миром на морской берег, порубили его на мелкие куски. Привезли царевну медведи в царский дворец. Царь Вахрамей по случаю спасения его дочки устроил пир на весь мир. И я там был, мед, пиво пил, по усам текло, а в рот не попало.
КАК МИХАЛКА ПРОУЧИЛ ЖАДНОГО ПОПА
Жил бедный мужичок. Детей у него было много, а кормить нечем. Подходит годовой праздник, старуха говорит:
— Ну что ты, старый, сидишь дома? Хоть бы сходил у кого попросил гарчик или два мучицы!
Бедняк надел торбочку и пошел. Зашел в деревню к одному мужичку:
— Брат, сделай милость: дай ты мне гарчик или два мучицы для праздника.
Мужик оказался добрый:
— На, брат, тебе и с
Выходит бедняк из деревни вон. Поднялся Вихрь, подул Ветер, вырвали это лукошечко из рук старика и покатили по чистому полю. Заплакал старик горькими слезами.
— Теперь домой не показывайся: старуха запилит совсем!
Захватила его темная ночь в дремучем лесу. Видит он огонек.
— Пойду,— говорит,— на этот огонек! Подходит к тому месту, откуда огонек светился.
Стоит там дом, а в доме сидит старушка, глаза такие добрые, приветливые. Он просится на ночь.
— Пусти,— говорит,— любезная, на ночь!
Старушка отвечает:
— Заходи, ночуй!
Входит старик в комнату, снял шапку.
— Добрый вечер!
Старушка отвечает:
— Здравствуй, здравствуй, нищенький, проходи, садись!
Старик разделся, сел отдыхать. Спрашивает старуха:
— Где ты был, старичок?
— Что тебе говорить, не знаю: долгая моя песня. Дети у меня малые, детей много, поесть нечего. Сейчас праздник годовой подходит. Я пошел мучицы достать. Дал мне человек мучицы гарца с два. Я отправился было домой. Откуда взялись Вихрь и Ветер, вырвали у меня эту мучицу из рук и покатили по чистому полю лукошечко. Я теперь боюсь домой и глаза показать.
— Ну,— говорит старуха,— нищенький, поужинай и ложись спать. Утро вечера мудренее.
Приходят ее дети — Вихрь и Ветер. Стала на них мать браниться:
— Зачем вы, дети мои, шутки такие злые шутите, балуетесь? Вы бы баловались около богатого, а не около бедного старика!
— Матушка, не бранись, мы его наградим.
Встал старик, моется. Вихрь и Ветер ему говорят:
— На тебе, старик, жаренцы {ручная мельница}.
.— Ах, хлопчики, что мне делать с этими жаренцами?
— Принеси домой, скажи своей старухе: пусть крутнет ими — куль муки сразу появится.
Стал этот мужик жить с достатком. Дожидается большого праздника. Прибрал он все в доме, как закон гласит, ожидает священника. Идет священник с иконами:
— Батюшка,— говорит старик,— зайдите ко мне, прошу вас отслужить мне акафист или два!
Поп отслужил, как полагается. Старик угощает попа. Поп говорит:
— Михалка, отчего ты стал богат?
— Бог помог, батюшка!
Поп возражает:
— Бог, Бог, да будь и сам не плох!
Старуха вмешалась в разговор:
— Я скажу, батюшка!
— Не говори! — шепчет ей дед.— Тебе же плохо будет!
— Батюшка,— говорит старуха,— у нас есть такие жаренцы: раз крутнешь — куль муки, два крутнешь— два куля муки.
Священник говорит:
— Отдай мне, Михалка, свои жаренцы, у тебя их кто-нибудь украдет, а когда у тебя весь хлеб выйдет— приходи ко мне.
Старуха шепчет:
— Отдадим, а то худо будет!
Священник жаренцы взял, бросил ходить с иконами, всем отвечает: