Сказки Смоленского края
Шрифт:
Все кушанья были приготовлены, как надо быть, только напоследок Шкурупей попросил себе оловянных, медных и чугунных орехов. Так кусал их, что они у него на зубах скрипели. Кусает, а сам искоса поглядывает на Катигорошинку, испугался ли он?
— Видишь ты, как я грызу орехи?
— Вижу! Грызи себе на здоровье! Пойдем в поле на поединок! — предлагает Катигорошинка змею Шкурупею.
Пришли в поле.
— Дуй себе поле!
— Для меня и это хорошо.
Змей Шкурупей стал дуть. Под ним скоро сделалась вся земля медная. Начали бой на этом медном поле.
Катигорошинка
Первым утомился змей, на три дня просит отдыху.
Катигорошинка дает ему отдыху только на три часа, но с таким условием, чтобы Шкурупей указал, куда он подевал его братьев. Шкурупей соглашается. Ведет его Катигорошинка, держит за горло, чтобы не ушел. Идут в сад.
Около огромной дубовой колоды увидал Катигорошинка своих братьев мертвыми. Волосы их втиснуты в расщеп дубовой колоды. Так томились они долго, пока, бедняжки, жизнь свою прикончили.
— Оживи братьев, а не то тут тебе и смерть.
— Позволь мне, Катигорошинка, из дому принести две бутылки.
Катигорошинка разрешил, идет за Шкурупеем и за горло держит.
Достал змей две бутылочки, из одной пить хочет, уж ко рту поднес.
— Дай мне вперед попробовать! — говорит Катигорошинка.
Напился волшебной воды Катигорошинка и почувствовал сразу в себе прибавление силы. За хитрость змеиную хотел было Шкурупея убить тут же на месте, да раздумал: надо братьев спасти. Подошли к их трупам опять, брызнул на них змей мертвой водой, они окрепли, только дыхания у них нет. Брызнул змей на мертвецов из другой бутылки: братья сразу ожили. Увидели змея Шкурупея и решили, что это он их от смерти избавил, стали перед ним на колени и благодарят. Обидно стало Катигорошинке, что его братья змею кланяются, ударил он змея своей тросточкой, у него и дух вон.
Повеселились сестра и братья и пустились в путь-дорогу.
Отошли немного и остановились отдохнуть на зеленой долине, около озера, под тем самым дубом, где стоял мужественный человек. Наступила ночь.
— Я не могу идти дальше! — говорит Катигорошинка.— Меня сон одолевает. Я засну здесь под тенистым дубом. Сплю я не по-вашему — крепко. Когда придет время трогаться в дорогу, выбейте из моих рук тросточку, я сейчас же проснусь!
Только проговорил он это и сейчас же заснул богатырским сном. Братья плохо спали, завидуют ему, стали между собой совет держать, каким способом Катигорошинку уничтожить, чтобы сказать матери, что не он, а они сестру у змея отбили.
— Не может быть, чтобы он нам брат был! — говорят.— Маменька наша уже в таком возрасте, что даже невозможно подумать, чтобы у нее дети родились. Убьем же его. Одним махом только его, пожалуй, не убьешь — проснется и нам несдобровать тогда. Вот что. Сделаем волосяной канат, свяжем его по рукам и ногам, привяжем к дубу, он и помрет голодной смертью.
Окружили братья Катигорошинку волосяным канатом, привязали к дубу, а сестре велели молчать и все, что они будут говорить матери, подтвердить.
Вернулись братья с сестрой к купчихе и заявили, что со змеем справились и сестру освободили.
Мать
Проснулся Катигорошинка и говорит сам себе:
— Ах, как я спал долго! — огляделся и видит: он к дубу привязан. Ворохнулся — дуб задрожал. Выпрямился, встал и дуб вырвал с кореньями из земли и так пошел к матери. Идет и за собой дерево тащит.
Мать увидела Катигорошинку, очень обрадовалась, а братья перепугались и давай прятаться.
— Выходите, развяжите меня и просите прощения у матушки! Не выйдете — плохо вам будет.
Вышли братья, развязали Катигорошинку.
— Прости нас, маменька, прости и ты, братец!
Мать сразу простила, а Катигорошинка подумал, подумал и говорит:
— Ладно, прощаю вам первую вину. После этого братья стали жить дружно.
Я у них бывал, мед, пиво пивал, по усам текло, а в рот не попало!
ТРИ «ЧЕРТА»
Жил в одной деревне бедный-пребедный мужичок Василий. А жена у него была Татьяна, молодая да такая красивая, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Вот попу и приглянулась Татьяна. Стал он присматривать, когда она за водой на реку ходит. Как пойдет Татьяна за водой, а поп за нею, начинает уговаривать: «Что ты, говорит, с Василием живешь? Уходи от него, приходи ко мне жить в работницы. Я буду хорошо кормить!..» Она отказывается. А поп все не отступает.
А тут дьякон тоже позарился на красавицу. Как увидит Татьяну, начинает уговаривать.
И дьячок туда же. Стал и он за Татьяной ухаживать. А она не поддается: любила Татьяна своего мужа Василия. И вот рассказала она как-то мужу, что от поповского причта отбою нет.
Поговорили они, и что придумали — неизвестно. На другой день пошла Татьяна за водой на реку, а поп бежит:
— Ну как, свет, придешь ко мне? Барыней будешь...
— Нет,— говорит Татьяна,— не приду. Поп не отстает.
— Я, свет, денег тебе дам. Только ты не отказывай!— и сует ей пятьдесят рублей.
— Не надо. Приходи завтра так!
В этот же день встречает Татьяну дьякон и начинает заговаривать:
— Вот, Татьяна, муж у тебя бедный, нет с ним радости житейской.
Татьяна и говорит ему:
— Приходи завтра. Муж мой в город уедет.
Вечером встречает Татьяну дьячок и говорит:
— Ты бы, Татьяна, вечерком к реке пришла. Поговорили бы с тобой насчет житья-бытья.
Татьяна отвечает:
— Нет, лучше ты завтра приходи ко мне. Мой муж в город уедет...
Дьячок, конечно, от радости земли под собой не чует...
Назавтра Василий в город уехал на ночь, потому что город от деревни был далеко. Настал вечер. Стемнело, пришел поп к Татьяне, принес ей подарок— хороший платок...
Только поп разделся, еще кто-то стучится. Забегал поп по избе, шепчет:
— Куда мне спрятаться? Куда мне спрятаться?
— Лезь быстрее в бочку в сенях,— говорит ему Татьяна.
Залез поп в бочку, а бочка была из-под дегтя. Измазался он, на черта стал похож, а молчит.