Сказки старого дома .Трилогия
Шрифт:
В дубовой роще перестановка мебели. Бревна и колоды для сидения переместились под новое Священное дерево. Все в сборе. Сразу со всеми и здороваюсь. Только гномы бурчат что-то неразборчивое в ответ. Остальные отвечают вполне вежливо и благожелательно. Разворачиваю пакеты, ставлю аппарат на колоду, прилаживаю трубу, завожу механизм, ставлю пластинку — и вот в колдовском лесу зазвучала волшебная мелодия "Сказок Венского леса".
Аудитория замерла, внимая необыкновенным для этого мира частотным колебаниям. Интересный эффект производят они на лицевые мышцы и лесного народа. Но не будешь же обходить их всех, закрывая им рты! Это было бы недопустимой фамильярностью. Критически настроенные гномы, и те явно вовсе не враждебно поражены. А некоторые феи даже покачиваются в такт музыке. Про эльфов и говорить нечего. Известные меломаны просто затаили дух. Дриада — и та по пояс высунулась из дерева и хлопает большущими глазами.
Пластинка кончилась. Всеобщий вздох сдерживаемых эмоций. Ставлю танго — и опять тишина и внимание. Похоже, танго больше всех пришлось по душе гномам. Некоторые из них полуприкрыли глаза, а Арзон явно озадачен и удивлен. Быстрый фокстрот вызвал у эльфов всплеск активности. Они завертелись, задергались, пихая друг друга, а потом словно дети с хохотом затеяли между собой потешную потасовку.
Закончился фокстрот, и я отступил на несколько шагов. Все, кто только мог хоть как-то толпиться, вмиг, галдя, столпились вокруг невиданной машинки.
– Ах, Серж, Серж, — растроганно обратилась ко мне фея Роза, — мы никак не могли и ожидать такого богатого подарка. Арзон, Арзон, остановитесь, не смейте этого делать! Ну, что ты скажешь, вот уж неуправляемое племя!
И действительно, эта деловая компания, не обращая внимания ни на что, оттеснила всех от аппарата. В мгновение ока пластинка снята, заводная ручка выдернута, труба аккуратно вытащена. Корпус быстро осмотрен и с возгласом "Ага!" моментально вскрыт. Компания коротышек погрузилась в профессиональное созерцание внутренностей диковинного музыкального инструмента. Краткий обмен мнениями среди специалистов и быстрый диагноз:
– Там внутри всё проще, чем в наших часах!
Один из гномов, отойдя немного в сторонку и присев, изучает свою добычу — грампластинку. Посмотрел на свет — не прозрачная. Поковырял ногтем этикетку — не отковыривается. Поводил мизинцем по поверхности — по кругу гладкая, а поперек слегка шершавая и пищит при быстром движении пальца. Это его очень озадачило. Явилась на свет и вставлена в глазницу лупа часовщика. Подхожу.
– Ну, как? — спрашиваю исследователя.
– Не мешай, человек, я думаю!
– Думай, думай. Вот тебе и некоторые сведения для размышления.
Бросаю ему на колени добытую и прошедшую мою цензуру вырывания страниц литературу о грамзаписи. Гном быстро листает, задерживаясь на картинках. Затем уставился на меня. Видимо, соображает: говорить спасибо или нет. Однако всё-таки переборол свою натуру и признал, вроде бы сам себе удивившись:
– Может быть очень полезным.
Я, в свою очередь, устно проинструктировал его о необходимости смены иголок время от времени.
Между тем граммофон уже восстановлен в свое работоспособное состояние и Арзон роется в пластинках, стараясь понять, о чем идет речь на этикетках. Выбор пал на фрагменты первого концерта для фортепиано с оркестром Чайковского. Во времена граммофонов долгоиграющих пластинок еще не было. Музыка опять заворожила всех. Помолчали немного.
– Ну как? — заговорила фея Роза. — Принимаем выкуп? Арзон?
– Согласны. Всё, что из металла, мы сможем сделать. А вот такую тонкую каменную пластину с дыркой — еще не знаю. Надо пробовать.
– Везер?
– Мы, эльфы, тоже согласны. Очень интересный и приятный музыкальный инструмент. Мы можем делать само вместилище для механизма и этот большой рог, из которого исходят звуки.
– Вы слышали, Серж? Мы принимаем принесенную вами вещь в качестве полной компенсации ущерба, понесенного с утратой Священного дерева и вырубкой в запретном месте. Но только этого. Об остальном нужно еще договариваться, — королева фей немного помолчала и добавила:
– Вы знаете, Серж, ваш подарок нам очень по душе, и я сделаю вам ответный. Отныне и навсегда вам разрешается входить в любое время, в любое место нашего леса, а также присутствовать на наших праздниках. Любой представитель лесного народа будет обязан посильно помочь вам, если в этом у вас возникнет когда-либо нужда. Помолчи, Арзон! Что за манера перебивать королеву! Когда-нибудь я тебя накажу всерьез.
Но вы, Серж, должны взять на себя обязательство, что и словом не обмолвитесь с другими людьми о том, что увидели или услышали в нашем лесу, — Арзон согласно и успокоенно кивнул. — Принимаете такое условие, Серж?
– Принимаю.
– Тогда так тому и быть.
На обратном пути я выпрыгнул из коляски на Портновской улице и зашел к Льюису. Вчерашнего уныния как не бывало. Впрочем, очередь на другой стороне улицы вовсе не стала меньше.
– Синьор Серж, синьор Серж, как же я рад приветствовать нашего спасителя! Мы теперь сможем обслужить всех желающих. А уж как вам благодарны швеи за ваши наперстки, то и не описать! Что я могу для вас сделать?
– У вас, Льюис, еще сохранились мои мерки?
– Конечно.
– Сшейте мне еще один костюм. Такой же, как и был, но немного посветлее.
– Так давайте выберем кожу, — и мы подошли к полкам с образцами.
– Пожалуй вот эта подойдет, — указал я на нечто среднее между коричневым и светло-коричневым.
– Завтра будет готово. Я сам займусь.
– Если меня не будет в Верне, то передадите Жанне из "Морского дракона". Она в мое отсутствие занимается делами по дому.
– Хорошо.
– А теперь мне нужно еще поговорить с вами, Льюис, об одном деликатном деле.
– Прошу в столовую. Я на секунду. Распоряжусь, чтобы принесли кофе.
Кофе принесли.
– Я весь во внимании, синьор Серж.
– Скажите, пожалуйста, Льюис, вы ведь не только мужской портной?
– Нет, конечно, мы шьем для всех. Просто мастерская для женщин в другом доме — чуть дальше по улице.
– Понятно. А как часто меняется в Верне женская мода? — тут Льюис сильно задумался.
– Не знаю даже, что и сказать. Когда не меняется и года три-четыре, а когда сменится и дважды в год. Невозможно предсказать. Многое зависит от того, в чем появляются у нас приезжие дамы из других стран. Вот ваша модель, — оживился Льюис, — обречена на многолетнюю моду среди мужчин.