Сказки старого дома -2
Шрифт:
Мы с Синдбадом подошли к носилкам. Синдбад постучал по крыше.
– Салям алейкум, Джафар.
– Салям, Синдбад, — донеслось изнутри, — что тебе надо?
– Поговорить хотим.
– Мне некогда с тобой говорить. Спешу во дворец.
– И всё-таки поговорить придется. Может, тебе даже расхочется идти во дворец.
– Ты наглец, Синдбад. Отойди, или тебе придется иметь дело со стражей!
– Какой же ты всё-таки несговорчивый, Джафар! — со вздохом сожаления и укоризны произносит Синдбад.
Он протягивает руку и как пушинку выволакивает из носилок богато одетого, слегка рыхловатого мужчину лет пятидесяти с одутловатым лицом и бегающими глазками. В то же время из-за угла стремительно вылетает гурьба матросов. Три-четыре секунды — и все стражники прижаты к стене, а их оружие валяется на земле. Носильщики, бросив свой груз, в знак повиновения присели на корточки и закрыли головы руками. Джафар словно потерял дар речи от неожиданности. В глазах испуг.
– Начинай, Серж.
– Уважаемый Джафар-ага, — выступаю я на сцену, — ваш сын Саид позволил себе нанести недопустимое оскорбление очень уважаемому в Багдаде Бахтияру-хаджи и его дочери. За что Аллах и наказал его сломанной рукой. Это меньшее, чего Саид мог бы ожидать. Если бы Бахтияр-хаджи не был бы так добросердечен, то мог бы просто свернуть Саиду шею и любой суд оправдал бы отца, защищающего честь своей семьи. Однако от вас, Джафар-ага, не последовало никаких извинений за оскорбление. Наоборот, Бахтияр-хаджи почему-то оказался в зиндане. Мы подозреваем, что, выбравшись оттуда, он может подвергнуться еще каким-нибудь недопустимым преследованиям с вашей стороны. Поэтому предостерегаем вас от необдуманных действий и надеемся, что нанесенное вашим сыном оскорбление семье Бахтияра-хаджи будет справедливо возмещено. Я понятно выразился?
– Понятно, понятно, — подтвердил Синдбад. — Мне, во всяком случае. И как проникновенно! Я чуть не прослезился. Джафар, а тебе-то понятно?
Судя по всему, Джафар приободрился, сообразив, что его никто прямо сейчас убивать не собирается.
– Что вы лезете не в свое дело! Я как-нибудь сам разберусь с Бахтияром и вы мне не помешаете. А халифу я пожалуюсь на ваше нападение.
– Да-а, пожалуй, он так ничего и не понял или просто не хочет понимать, — констатировал я. — Зря я рассчитывал на его разумение. Попробуй теперь ты, Синдбад. Может, твое хваленое красноречие окажется более доходчивым.
Последовал короткий и мощный удар в левый глаз. Джафар влетает в свои носилки и застревает там, дергая ногами. Синдбад рывком извлекает его оттуда и держит за халат, не давая рухнуть на землю.
– Ты, Джафар, наверное, просто забыл, чем кончились твои жалобы на меня халифу в прошлый раз. Могу напомнить для освежения памяти. Лучше всего, думаю, подействует приложение по зубам. С одного удара я вряд ли тебе их все вышибу, но за половину ручаюсь. А если еще халиф узнает, чтó ты из-за своего крысеныша Саида вытворяешь с уважаемыми в городе людьми, то мое красноречие тебе райским наслаждением покажется.
– Я, я, я…, — пытается что-то плаксиво выдавить из себя Джафар.
– Да, ты, — подытоживает Синдбад, — отправишься сейчас не во дворец, а домой, ставить примочки на глаз. Немедленно напишешь Бахтияру-хаджи письмо с извинениями. Вернешь ему деньги, потраченные на выкуп его из зиндана, и добавишь еще двадцать золотых динаров как возмещение за беспокойство. И не рискуй снова нарваться на мое красноречие!
Синдбад бесцеремонно запихнул Джафара в носилки, дал знак отпустить стражников и жестом указал двигаться с носилками обратно. Стражники подобрали свое оружие и, опасливо оглядываясь, поплелись за носилками. Мы еще немного постояли, глядя процессии вслед, и вернулись на корабль.
– Где это ты, Серж, научился так ловко изъясняться? — поинтересовался Абу. — Я прямо заслушался.
– Природный талант и чтение книг, — скромно потупив взор, ответил я. — Но зато Синдбад просто ошарашивает своими очень весомыми аргументами. У меня никогда не получится так быстро и так убедительно. Ребята, мы с Ахмедом завтра уезжаем. Поэтому он просил передать, что сегодня вечером все собираемся у него. Предупредите Шехи и Аладдина.
– Ладно, сделаем. Зубейду-то покажете? Стóит она войны с Джафаром?
– Стóит.
В доме на улице Ткачей все уже давно отобедали. Но и мне всё же что-то перепало. Официантка принесла пищу и теперь сидит напротив, с улыбкой наблюдая сапфировыми глазами, как я с аппетитом все уплетаю. Наконец отваливаюсь от стола. Вздремнуть, что ли, маленько? Я подбираюсь к Зубейде и принимаю горизонтальное положение, положив голову ей на колени. Нет, лучше не так. Поворачиваюсь на бок и устраиваюсь поудобнее, уткнувшись носом в ее живот. Под щекой — теплое и упругое бедро девушки, а ее пальцы ласково ворошат мои волосы.
– Интересно, Зубейда, а райские гурии очень похожи на тебя? — спрашиваю я и засыпаю, так и не дождавшись ответа.
Я и не заметил, как из-под моей щеки утянули теплое и упругое, а заменили на рыхлое и душное. Подушка никогда не заменит девичьего бедра. Сны ими навеваются разные. От девичьего бедра исходят сладострастные сны, а от подушки — романтические. Солнце уже склоняется к вечеру, а я еще валяюсь на оттоманке. Не сразу, конечно, а проснувшись и ополоснувшись, выбираюсь из дома и топаю на рынок. Ахмед, как и предполагалось, сидит в коверной лавке и мирно распивает чаи с Али-Бабой и кем-то еще. Оказывается, со своим давнишним приятелем Бахтияром-хаджи. Ахмед нас знакомит и подсовывает мне пиалу.
– Давай-ка догоняй.
– И далеко вы оторвались?
– На два часа. Тут, понимаешь, какая-то странная история, — украдкой подмигивая мне, говорит он. — К Бахтияру сегодня после обеда пришел гонец с письмом и мешком денег от визиря Джафара. Джафар извиняется за поведение сына и просит не держать зла на их семейство. Мол, произошла досадная ошибка, и просит принять возмещение за нанесенный ущерб и хлопоты. Бахтияр не может понять, что такое произошло с Джафаром. Притащил сюда деньги и пытается всучить их мне. Помоги мне от него отбиться. Бахтияр хоть и приятель мне, но иногда до ужаса въедливый и занудливый, когда дело касается его принципов.
– Я не знаю, как вас рассудить. Вы давние приятели, а я человек посторонний для Бахтияра-хаджи. Какой из меня судья! Но давайте хотя бы разберемся в ситуации. Может, всё дело не в принципах и отношениях, а просто в неверно истолкованных событиях.
Начнем с Джафара. Конечно же, он причастен к неприятностям с Бахтияром-хаджи. Я, Синдбад и Абу встретились сегодня с Джафаром в дружеской обстановке и попытались выяснить, что произошло. Джафар оказался на редкость приятным и понимающим человеком. Оказалось, что его обманул собственный сын. Не на Саида напали, как он сообщил отцу, а Саид напал на дочь Бахтияра-хаджи. За что и пострадал. Узнав это, Джафар, как всякий честный и разумный человек, поспешил исправить свою ошибку. Отменив свой визит во дворец, он бросился скорее домой и по невнимательности споткнулся, упал и сильно ушибся. Однако, как я понимаю, свое намерение искупить вину постарался выполнить как можно быстрее.