Сказки старого дома-3
Шрифт:
Жозеф задумался.
– Горящие камни?
– Они самые.
– Какие-то туманные слухи о них до меня доходили, но ничего определенного в Верне о горящих камнях никто ничего не знает. Считают гномьей легендой. Думаете, стоящая вещь?
– Не думаю, а знаю. Нужно будет соразмерить возможную добычу камня с потребностями города. Хочу попросить вас, Жозеф, об одолжении.
– Всё, что в моих силах.
– В ваших, в ваших. Никогда не изображайте меня гением решения проблем. Многие из ваших трудностей уже были в нашем мире и решены давно и не мной. А заслуга повторить уже известное не так уж велика.
– Вы, помнится, Серж, как-то обмолвились, что я кладезь мудрости?
– Вроде что-то было.
– Так вот, вы кладезь скромности. Принести полезное туда, где оно неизвестно, — в любом случае заслуга немалая.
– Да ладно вам. Компанию за обедом мне составите?
– Нет. Меня ждут во дворце с докладом.
Я вышел у "Морского дракона", а коляска двинулась во дворец. Обед, как всегда, был выше всяких похвал. Так и растолстеть недолго! Крис со своими новостями и слухами был тут как тут. Всё пытался выведать, куда это и зачем мы ездили с Жозефом. Не вышло. Стало быть, появятся еще и новые слухи.
Завтра, завтра… Удастся ли найти нужное к этому сроку? Время еще только около трех. Комиссионки работают до семи. Могу еще успеть что-то сделать и сегодня. Если не всё успею, то еще утром будет время.
– Колин, если меня будут спрашивать, то я буду только завтра.
– Понял.
Поднявшись в своей сказочной избушке в опочивальню, подумал: а на черта мне переодеваться-то? Старушек моих все равно дома нет. А другим какое дело, во что я одет? Отправлюсь-ка я домой в Льюисовом костюме.
Дом, Дом, где ты, Дом…
Так, взять денежки. Забираю почти всё. Где у нас ближайшие комиссионки? На соседней улице есть. А если в другую сторону, то через две улицы еще одна. На Садовой имеется большая. Начну с ближайшей. Вылетаю на улицу и натыкаюсь на Александра, мирно беседующего с Ахмедом на тему отсутствия благовоспитанности у современной молодежи. Встречаясь иногда случайно около нашей парадной, они всегда с каким-то изощренным смаком обсасывают почему-то именно эту тему и только ее.
– Эй, ты куда это собрался в таком виде? — окликнул меня Александр. — Окрестные модники и стиляги озвереют и разденут тебя прямо на улице. Не рискуй понапрасну.
– Да нет, сейчас не посмеют, — успокоил Ахмед, — еще светло. Вот все встречные девки — труп! Что ни шаг, то труп. Что ни шаг, то труп. Резкое падение численности населения будет.
– Да ну вас на фиг! — отмахнулся я и пронесся мимо.
В первой комиссионке неудача. Аппарат есть, но замызганный, побитый. Не годится для подарка сказочным существам. Бегу в другую. Есть! Даже два. Один тоже не ахти какой. Зато второй — просто сама сказка. Словно и не под сотню лет ему. Но вот цена… Пересчитываю наличность и несусь обратно домой. Коллеги по двойной жизни еще у парадной.
– Что, уже гонятся?
– Саша, срочно нужно сто пятьдесят. Когда отдам, не знаю.
Посерьезнев, он не стал даже ничего спрашивать.
– Пойдем.
После Александра зашел опять домой и забрал всё, что оставалось. Отложил только пятерку на хлеб. Теперь должно на всё хватить. Возвращаюсь в магазин и подхожу к скучающему, одетому с иголочки, похожему на меня телосложением еще молодому продавцу. Небрежным и тоскующим тоном заявляю:
– Мне бы вон тот граммофончик, который посвежее. Уж очень он подошел бы к моему интерьеру.
– Сей момент, — а сам, поставив аппарат на прилавок, с завистью пожирает глазами мой джинсовый, кожаный прикид.
– Недурно, недурно, — внятно бормочу я, осматривая вещь. — Пластиночку будьте любезны приспособить.
Звук, понятно, граммофонный, но ничего говорящего о нехарактерной дефектности нет. Не вытерпел он всё-таки. Вкрадчиво так и просительно поинтересовался:
– Такие джинсовые костюмчики, как у вас, наверное, редки и далеки?
– Да уж, — отвечаю со вздохом, — совсем не близки. И охота на них многотрудная. А уж поголовье совсем на штуки считают. Решается вопрос о занесении этой разновидности в Красную книгу.
Это его добило окончательно.
– Не уступите?
– Да что вы! Тут только одна пуговица с этот граммофон стоит, — попытался я взять его на испуг. — Индивидуальный заказ.
Не тут-то было. Выстоял, не моргнув глазом. Опытный, видно, добытчик модных шмоток.
– Ну, граммофон можете считать уже своим и…, — потянул из кармана пиджака бумажник, — шестьсот рублей. Больше с собой нет, а из кассы не имею права брать.
– Вы, наверное, смеетесь надо мной, — с досадой в голосе обрываю я его. — А еще я домой голым пойду?
– Упаси Бог, вот, английская работа, чистая шерсть с синтетическим волокном. Видите как отливает? — демонстрирует он рукав своего костюма. — А покрой-то! Садится на фигуру, как влитой. Тем более что и фигуры у нас с вами одинаковые.
Изображаю сомнение, колебание и раздумье.
– Ну, право, не знаю, как-то внезапно, неравновесно ваше предложение.
– Так что же нам мешает уравновесить?
– Ну, скажем, если еще коробку бы подходящих пластинок, иголки, то…
– По рукам!
– По рукам, — с унынием обманутого в голосе даю наконец уговорить себя.
Пластинки отобраны. Иголки изысканы. Аппарат удобно упакован.
– Ключи бы от дома не забыть, — словно про себя бормочу, опустошая карманы в подсобке магазина.
У мужика чуть глаза на лоб не полезли, когда он узрел связку черных, замысловатых ключей тонкой кузнечной работы. Костюмчик действительно сел как влитой. Забираю товар и удаляюсь. Неплохая негоция за доставшуюся даром псевдоджинсу из сказки! И новый цивильный костюм, и аппарат с прикладом, и денег стало вдвое больше, чем было. Отношу кладь домой и поднимаюсь к Александру.