Сказки старого Вильнюса II
Шрифт:
Наверняка братья, хотя особого сходства между ними нет. Но какие еще резоны могут заставить подростка таскать за собой такую малышню? Да еще и в кафе водить.
– Хорошо хоть пингвины с единорогами сегодня по улицам не шастают, – говорит тем временем подросток. – И драконы не летают. Спасибо тебе и на этом.
Надо же, сказки рассказывает. Братья, братья, без вариантов. Причем старший – герой, подвижник и вообще большой молодец. Я бы на его месте и в его годы… Да ни за что, хоть режьте!
– Пожалуйста, – кротко отвечает младший. И еще что-то добавляет, так тихо, что не разобрать.
Но у старшего голос громкий, не захочешь – услышишь.
– Эспрессо ему подавай, – возмущается он. – Детям, к твоему сведению, нельзя крепкий
– А что будет, если я его все-таки выпью?
– Ну, например, сердце начнет стучать быстро-быстро. Голова закружится. А может вообще в обморок упадешь, кто тебя знает.
– Ух ты! – восхищенно выдыхает личинка антихриста. – В обморок! Хочу!
– Обойдешься, – твердо говорит старший. – Эспрессо ему. Ты бы еще сигару потребовал. Сам захотел быть маленьким, теперь играй по правилам.
Интересные какие у них сказки. «Сам захотел» – ишь. Можно подумать, у кого-то есть выбор.
Почти каждому, кто заходит в этот двор, мерещится, будто он уже жил здесь прежде. Даже тому, кто впервые прибыл в Вильнюс утром текущего дня, вдруг начинает казаться, что вон за той деревянной дверью без номера – дом его детства, или съемная комната студенческой юности, или, к примеру, бывшая бабкина квартира, куда приезжал каждое лето на каникулы, пока были живы старики.
Люди обычно тяжело переносят подобные конфликты памяти и здравого смысла. Поэтому подавляющее большинство поспешно уходит отсюда в смятении, но некоторые любопытные смельчаки все же решаются задержаться и даже постучать в бывшую свою дверь. Им всегда отпирают, а дальше – по обстоятельствам. Гостя могут пригласить в дом, не требуя объяснений, могут с вежливым интересом выслушать на пороге, дать разумный совет, или незначительное поручение, сделать подарок или, напротив, попросить что-нибудь на память о случайной встрече. Наверняка известно одно: если уж постучался в дверь, надо соглашаться со всем, что тебе там скажут, и делать, что велят, ибо нет на свете игры сложней и серьезней, чем та, в которую ты теперь вовлечен.
Вопреки моим опасениям, младший мальчишка, лишенный восхитительной возможности отравиться эспрессо, продолжает мирно пить сок, вместо того, чтобы в гневе поливать им окружающих. Включая меня. Вернее, начиная с меня, очень уж близко к источнику опасности я располагаюсь. Хоть пересаживайся.
А кстати, можно бы и пересесть. Например вон за тот дальний столик. От греха подальше. На мне новые льняные штаны, прекрасные, как чужая мечта; ничего не имею против того, чтобы отправить их в стирку, скажем, послезавтра. Но прямо сегодня, не дожидаясь вечера – перебор.
Но тут старший мальчик строго говорит:
– Ты лучше скажи, зачем столько дворов наизнанку вывернул?
И я остаюсь на месте. Не знаю, угодит ли юный сказочник непоседливому братцу, но меня он заинтриговал окончательно и бесповоротно. Теперь буду подслушивать, пока опустевшие чашки не разлучат нас.
– Пара-тройка – ладно, пусть десяток – вполне допустимо, – продолжает он. – и даже полезно для всякого города. Но сто сорок девять, мелкий. Сто сорок девять дворов! Я считал. Какого черта?
– Ну так они же были совершенно ужасные, – отвечает младший. – Заходишь, и сразу становится тааак тоскливо! Хоть плачь. А некоторые люди всю жизнь там живут, от рождения до самой смерти, представляешь? А другие просто ходят мимо – тоже не сахар. И им с каждым днем становится все тоскливее, а плакать они уже давно разучились, так что вообще никакого выхода. Но я все исправил!
– Да уж. Исправил – не то слово. А сколько народу теперь нам на голову свалится, ты подумал?
– Ой, да никто никуда не свалится. Они и не заметят ничего. Ну, может, кто-нибудь иногда, если очень повезет. Пару раз в год, например. И это будут хорошие гости. Удачливые и храбрые. Представляешь, как они удивятся? И как удивимся мы. Жалко тебе, что ли?
Такой важный и рассудительный как будто роль играет. Когда-то я смотрел забавный кинофильм, где дети изображали взрослых гангстеров, джазменов и певиц [14] . Маленькие актеры были чрезвычайно убедительны, но, кстати, без драки кремовыми тортами в финале все равно не обошлось. Так что лучше бы мне не терять бдительность.
Старший мальчик тем временем вздыхает и качает головой. Молча. А жаль. Так интересно мне не было с тех пор, когда мы с другом Мишкой сидели на чердаке его дома, среди развешенных на просушку простыней и ждали, когда появятся хоть одно из обитающих тут привидений, о которых по большому секрету рассказала нам Мишкина старшая сестра Беата.
14
«Багси Мэлоун» (англ. Bugsy Malone) – фильм Алана Паркера, мюзикл-пародия на тему гангстерского Чикаго, примечательный тем, что все роли в нём исполняют дети, а убийства совершаются из крем-автоматов кремом для тортов.
Так и не дождались, кстати. До сих пор обидно.
– Совсем не обязательно вот так беспокоиться, – говорит младший мальчишка. – Что сделано, то сделано. А дальше – как получится. Зачем портить себе удовольствие? Нечестно, если только мне весело, а тебе – нет. Мы так не договаривались.
– Дворы в промышленном количестве наизнанку выворачивать мы тоже не договаривались, – ухмыляется старший.
– Конечно, не договаривались. Потому что и без всяких договоров заранее ясно, что так все равно будет. Они же практически сами при виде меня выворачиваются. Но до сих пор это всегда было к лучшему, скажешь, нет?
– Смотря что считать «лучшим»… Ай, ладно. Что сделано, то сделано, действительно. Чего это я.
В этом дворе есть ветхая беседка, построенная под старыми яблонями. В беседке стоят две лавки и стол. Стол в любое время года усыпан мелкими зелеными яблоками; если взять одно из них, вытереть, как в детстве, рукавом, и откусить, обнаружишь, что слаще этого яблока нет ничего на земле.
Съев яблоко, следует взять с собой косточки и закопать их в землю в своем дворе или любом другом месте, какое покажется подходящим. Яблони из этих семян вырастут быстро, им не будут страшны ни морозы, ни засуха, ни насекомые, ни болезни, а посидев под их сенью хотя бы несколько минут, любой человек сможет избавиться от печалей и тревог, даже тех, для которых есть серьезные основания.
К сожалению, в наше время мало кому приходит в голову сажать семена, в противном случае, весь город с окрестностями давно уже стал бы островом радости и покоя.
Мне очень хочется вмешаться. Сказать: «Мальчики, о своем поведении вы распрекрасно можете поговорить дома. А здесь, сейчас, пока я вас подслушиваю, извольте рассказывать интересное. У меня кофе осталось едва на донышке, надолго эти слезы не растянешь. Не заказывать же еще одну чашку, тем более, что в этом дурацком летнем кафе на Одминю варят, как выяснилось, исключительную, бессмысленную бурду. А я еще сказку хочу. Я их, кажется, тысячу лет уже не слушал. Что там у вас в запасе, кроме драконов, единорогов и вывернутых наизнанку дворов? И кстати, что это означает – наизнанку? Швами наружу? И что это за швы, если речь идет не о штанах, а о дворах? Давайте, выкладывайте, да поскорей.