Сказки времен Империи
Шрифт:
— Предлагаю — Борисом. В честь Ельцина, — сказала Марина.
— При чем тут Ельцин? — поморщился Борменталь.
— Дружок, хочешь американское имя? — предложила Алена. — Мне нравится Грегори.
— Не хочу Грегори. Хочу Василием, — сказал Дружок.
— И прекрасно! — воскликнул Борменталь. — Василий — замечательное русское имя.
— А фамилия? — спросила Марина.
В кухне наступила пауза. Дать Дружку фамилию было нелегко.
— Бери нашу… Борменталь, — неуверенно
Новоявленный Василий отрицательно помотал головой. Борменталь обиженно засопел, смерил Василия взглядом.
— Почему так? — с вызовом спросил он.
— Еврейская… — совсем поникнув, отвечал Василий.
— Стыдно, Вася, — укоризненно сказала Марина.
— Вот уж не думал, что ты — антисемит, — с удивлением проговорил Борменталь. — Во-первых, если хочешь знать, фамилия Борменталь — не еврейская, а немецкая. Иван Арнольдович, дед мой, происходил из обрусевших немцев. А во-вторых, действительно стыдно… Антисемитизм у нас в семье не в почете.
— Не антисемит я… Просто с такой фамилией… трудно. Будто сами не знаете. Будь вы Сидоров, уже главврачом были бы… — сказал Василий.
— Возможно. Но тебе-то что? Ты собираешься делать карьеру? — иронически спросил Борменталь.
— Собираюсь. Не на шее же у вас сидеть. Я взрослый пес… то есть мужчина, — поправился Василий. — Я делом заниматься должен.
— Ну-ну… — удивился Борменталь. — Тогда сам выбирай.
— Дружков! — не вытерпела Алена.
— Во! — расцвел Василий. — Это то, что надо.
— Значит, в паспорте запишем «русский»? — саркастически осведомилась Марина.
Василий подумал, снова отрицательно помотал головой.
— Почему же? — спросила она.
— Сами мне читали, что у вас с национальным вопросом творится. То русских бьют, то русские кого-то бьют. А я собака… Хочу остаться собакой по национальности.
— В пятом пункте нельзя писать «собака», — сказал Борменталь.
— Почему? — искренно удивился Василий. — Чукча можно, еврей можно, а собака — нельзя?
Вопрос застал Борменталей врасплох своею логичностью. Чтобы проехать этот щекотливый момент, Марина погнала всех к столу. Борменталь хлопнул себя по лбу и скрылся. Через минуту он вернулся в гостиную с завязанным свертком в руках.
— Василий! — торжественно начал он. — Разреши преподнести тебе наш новогодний подарок. Здесь твой первый костюм, в котором ты сможешь появляться на публике…
— И-ууу! — счастливо взвыл Василий, пытаясь лизнуть Борменталя в руку.
— Прекрати! — доктор отдернул ладонь. — Иди лучше переоденься.
Когда через пять минут Василий вернулся к новогоднему столу, семья онемела. Перед Борменталями предстал молодой худощавый мужчина в темном костюме и при галстуке, с небольшими рыжими усиками и копной рыжих волос. И галстук был в тон шевелюре, так что Василий вплыл в гостиную, как ясное солнышко, ослепительно улыбаясь.
Опомнившись, Борментали дружно зааплодировали. А Василий, поклонившись вполне элегантно для дворовой собаки, уселся на свое место.
Борменталь разлил в бокалы сухого вина Марине и Алене, затем потянулся с бутылкой водки к рюмке Василия. Но тот прикрыл рюмку ладонью.
— Спасибо. Не пью.
— Вот как? — удивился Борменталь, наливая водки себе. — Почему же?
— Насмотрелся, — сказал Василий. — Если можно, я морсу.
Борменталь пожал плечами и поднял рюмку.
— Выпьем за уходящий год, — начал он, — который, как и все предыдущие, не принес нам обещанного счастья, но мы, слава богу, живы и здоровы, да у нас еще прибавление в семействе. Так что грешно жаловаться. Пускай Новый год попробует стать лучше. С крещением твоим, Василий! — чокнулся он с Дружковым.
Все выпили. Телевизор, дотоле показывавший нечто сумбурно-новогоднее, выдал на экране Кремлевскую башню, вслед за чем появилось лицо Президента.
Борменталь поднялся с места и выключил звук.
— Все, что он скажет, давно известно. Я могу сказать то же и даже лучше.
С этими словами Борменталь потянулся к бутылке шампанского и принялся откручивать проволоку. Президент на экране беззвучно шевелил губами.
— Включите Президента, — вдруг тихо потребовал Василий.
Борменталь с изумлением воззрился на Дружкова. Марина прищурила глаза, поставила бокал на стол.
— Ну да… Вася его еще не видел. Это мы уже насмотрелись и накушались. Включи, Митя.
— Не в этом дело, — сказал Василий так же хмуро.
— А в чем? — спросил Борменталь, чуть прибавляя звук.
— В том, что он — Президент, — ответил Василий.
— Да что ты о нем знаешь?! — воскликнул Борменталь.
— Президент сползает вправо, — добавила Марина. — Он не оправдывает ожиданий демократов.
— Опять! — с тоской протянула Алена.
— Вася, а сколько тебе лет? — вкрадчиво спросил Борменталь.
— Пять, — сказал Василий.
— Так вот, мы пять лет наблюдаем этого человека, — Борменталь кивнул на экран, — и имеем достаточно оснований, чтобы относиться к нему скептически.
— Он не человек, он Президент, — упрямо проговорил Дружков. — Я его знать не знаю, впервые вижу, телевизоров не смотрел. Я бродячим был, в стае, дворовым всего год. У нас вожака все уважали. Нет уважения к вожаку — нет стаи. А любить его или не любить — дело личное. Я, кстати, нашего вожака не любил. Но уважал.