Шрифт:
ВОДЯНАЯ ЭОЛКА И СУХОПУТНЫЙ МОЛЛЮСК
В один из дней, когда зима окончательно уступила трон весне, благодетельное солнце начало пригревать землю. Из влажных убежищ вылезли три улитки. Изнеможённые долгой спячкой они с жадностью набросились на молодые зелёные листочки. За шесть месяцев, проведённых под землёй, улитки думали только о любимом лакомстве, и казалось, что в жизни их волнует лишь еда. Вдруг они услышали пронзительный смех, идущий откуда-то снизу. Ветвь под их тяжестью опустилась к лёгким прибрежным волнами. Улитки, свесив свои мордочки с листьев, увидели красноватое тельце водного моллюска – эолки.
– Ну, вы и обжоры! – продолжала смеяться маленькая эолка. – Я давно за вами наблюдаю, и не смогла сдержаться!
– Твоё счастье, что у нас нет жабр, а то прыгнули бы в воду и сожрали бы тебя вместе с твоими водорослями! – грозно крикнула ей в ответ самая толстая улитка с почти шаровидной раковиной.
Смех вмиг прекратился. Три прожорливых моллюска переползли на другую ветку и продолжили трапезу.
– А я слышал от прабабушки, что у наших предков были жабры, – неожиданно сказал молодой моллюск двигавшийся быстрее остальных.
– Сказки, которые рассказывают обезумевшие старухи, – проворчала толстая улитка. – Ешь, а то твоя раковина останется тощей.
– Я заметил, что ваши тяжёлые раковины не позволяют вам поспевать за мной, – осторожно возразил молодой моллюск.
– Не смотри по сторонам, дружок, вокруг только листва, которую ты должен съесть, – меланхолично поддержала третья улитка свою толстую подругу.
Молодой моллюск умолк, сдерживая незнакомое до сегодняшнего дня возмущение. День клонился к вечеру, и улитки устроились на отдых под большим пучком тенистых листьев.
– О чём задумался? – услышал молодой моллюск меланхоличный голос одной из своих спутниц. Её раковина представляла спиральный завиток, но отличалась бледностью и тусклостью.
– Не могу забыть смех эолки.
– Мы объели там листву и больше не вернёмся. Лучше подумай о своей раковине, она действительно очень тонкая, а ведь это всё, что у тебя есть.
– У меня есть ещё кое-что, – прошептал моллюск. – У меня появилась мечта…
Его слов никто не слышал, чему он был даже рад. Улитки не запоминали своих тропинок и вскоре приползли туда, где их осмеяла эолка. Только молодой моллюск сразу признал эту ветвь и сознательно отстал от двух спутниц. Он долго смотрел вниз, свесив мордочку с объеденного листа, и красноватое тельце показалось среди водорослей.
– Эолка! – позвал он её.
– Ты хочешь, чтоб я извинилась? – усмехнулась она.
– Нет, я хочу сказать тебе спасибо.
– Удивил…
Красноватое тельце, усаженное бахромчатыми кустиками, завораживало своими движениями, и молодой моллюск замер, наблюдая за эолкой. Она наверняка знала о чарующей силе своих ветвистых отростков и не мешала ему любоваться собою.
– Я признаю, что ошибалась, – вдруг сказала она, – не все улитки обжоры, ты – исключение… Ты особенный.
Моллюск просиял от её слов, но по-прежнему ничего не мог выговорить.
– Ты ждал моего появления только для того, чтобы сказать своё странное «спасибо»?
– Странное?
– Да. За что спасибо?
– Я…начал мечтать… Я представил, что могу оставить свою раковину здесь и прыгнуть в тёплую воду! У меня ведь могли сохраниться жабры от предков? Я представил, как было бы здорово плавать среди водорослей с тобой! Ты такая свободная и быстрая!
– Ну, может и не такая быстрая…, и вокруг меня не только водоросли, – с интересом наблюдая за моллюском, ответила эолка.
– Вот именно! И я догадываюсь, что за листвой есть нечто большее! Как в твоём водоёме.
– Там огромный, удивительный мир! – подхватила она.
– Который мы не можем увидеть, медленно ползая и глядя на него из раковины, – грустно закончил молодой моллюск.
Он вновь залюбовался её плавными движениями, а эолка, недолго думая, предложила:
– Хочешь, я при каждой нашей встрече буду рассказывать о мире, окружающем меня?
– Лучшего слушателя тебе не найти, – обрадовался моллюск.
С тех пор он каждый день приползал сюда и подолгу разговаривал с эолкой. Появление её красноватого тельца наполняло его радостью. Он забывал о своей раковине и прожорливых спутницах. Перед ним открылся мир полный секретов и удивительных животных.
Однажды, когда он долго любовался бабочкой, толстая улитка едва не скинула его с листа.
– Вернись к нормальной жизни, или я сброшу тебя к ветвистой слизнявке! – толкнув его хрупкий домик своим, пригрозила она. – На тебя страшно смотреть, скоро ты выпадешь из своей раковины!
– Мы старше и заботимся о тебе, – более мягко, но в прежней меланхоличной манере добавила бледная улитка.
– Если вы не оставите меня в покое, я сам брошусь в воду! – нашёл в себе силы на опасный протест молодой моллюск.
На этот раз засмеялась толстая улитка:
– И на какие чудеса ты надеешься? Поверил, что у тебя вдруг откроются жабры далёких предков?!
Скромно захихикала даже меланхоличная улитка, от чего молодой моллюск готов был вновь спрятаться не только в раковину, но и в глубокую норку, где пережидал зимние холода. Неожиданно в голове зазвучали слова эолки: «Ты особенный, ты исключение». Эти слова придали ему сил, и моллюск стойко выдержал насмешку двух улиток.
«Старшие» устроили ему бойкот и не разговаривали два дня, но «младшего» не волновало: у него была эолка!
– Ты моё спасение! – сказал он при встрече. – И, хотя раковина мешает мне, я начал замечать не только бабочек и росу на листве! Без наших встреч, я превратился бы в жирную безразличную ко всему улитку!
– … Наши встречи стали важной частью и моего существования…
Моллюск вдруг заметил, что она говорит с еле уловимой грустью.
– Ты чем-то огорчена? – поинтересовался он.