Сказки. Фантастика и вымысел в мировом кинематографе
Шрифт:
Как любой амбициозный сиквел, «Королевство» включает и принципиально новые элементы. Конечно, персонажей: многие актеры двух первых сезонов (включая важнейших – Эрнста-Юго Ярегорда, Кирстен Ролффес, Хольгера Юля Хансена, Йенса Оккинга и Барда Ове) попросту умерли, и пришлось искать им замену, заодно заменяя функции их персонажей новыми. Допустим, вместо добрейшего главы «Нейрохирургии» Мосгарда (Хансен) появился рассеянный чудак Понтоппидан (Ларс Миккельсен), вместо шведского приглашенного врача – колоритного антагониста первых сезонов Хелмера (Ярегорд) – приехал его сын, Хелмер-младший, тут же прозванный «Халфмером», или «Полу-Хелмером» (Микаэль Персбрандт), а место безотказного корпулентного медбрата-бородача Бульдера (Оккинг) занял его почти-однофамилец Бальдер, схожий по комплекции и для удобства
Однако основная инновация – главная же героиня. С ней мы встречаемся в первых кадрах «Исхода», еще до того, как оказываемся в «Королевстве». Одинокая немолодая женщина в отдельно стоящем домике, скромно украшенном к грядущему Рождеству, досматривает поздно вечером сериал… второй сезон «Королевства». Конечно, она раздосадована тем, что закончилось на самом интересном месте, ни одна проблема ни разрешена, вопросов на ответы так и не прозвучало. А потом ложится спать, привязывая себя к кровати. Видите ли, она сомнамбула, это даже написано какими-то хулиганами на дверях ее жилища. Напрасный труд: беспокойный сон выбрасывает ее из дома наружу – в халате со слониками (в нем она проходит до конца сериала) и с сумкой через плечо, на ремне крупно написано ее имя «КАРЕН». На улице ждет неведомо кем заказанное такси. Оно отвезет Карен прямо к дверям «Королевства».
Таким образом, действие «Исхода» разворачивается сразу в двух пространствах: вне фильма Ларса фон Триера и внутри, наяву и во сне. Например, ресепшионист госпиталя живет наяву, с нескрываемым неудовольствием он отсылает обратно домой спятившую фанатку, уверовавшую в реальность старого лживого сериала, который разрушил репутацию респектабельной больницы. А сама Карен, не слушая его бубнеж, входит внутрь и следует за каким-то призраком или образом из телефильма, как Алиса за Белым кроликом, попадая прямиком в коридоры и лабиринты «Королевства» – внутрь выдуманной вселенной. Ведь во сне к ней пришел Младший братец, инфернальный персонаж второго сезона (Удо Кир вернулся и в третьем, хоть его персонаж, казалось, отдал богу душу) и попросил его спасти.
Впереди у Карен множество пугающих и увлекательных приключений, трипов во сне и наяву, открытых дверей и сломанных стен. Дорогой ценой она попытается выполнить просьбу полуребенка-полудемона. Она явилась на замену старой спиритке фру Друссе (Ролффес), чей скелет Карен позже найдет в остове старого лифта, с такой же истовой верой в чудеса и свои способности.
Карен – новый и в то же время вечный и важнейший персонаж Триера. Она Зритель. Каждая картина датского режиссера-провокатора невозможна вне живого, порой возмущенного, но чаще завороженного соучастия зрителя. Лишь его вера превратит чертеж на полу в город («Догвилль»), а несколько сложенных вместе палок – в убежище от апокалипсиса («Меланхолия»). Конечно, если он отважится выйти из зоны комфорта и отправиться за Триером в его вселенную, как это делает Карен. «Королевство» – интерактивная игра, путешествие, в котором надо проходить одну «миссию» за другой, переходить с уровня на уровень, пока не встретишься с «самым главным боссом» – Триером в пламенеюще-красном пиджаке. С Автором.
«Исход» – сюжет капитуляции и финала истории авторского кино, последним живым воплощением которого был Ларс фон Триер. Лишь помощь и бескомпромиссная вера зрителя способна спасти – да и то, получится ли?
«Что такое? – подумал король. – Я ничего не вижу! Это ужасно. Неужто я глуп? Или не гожусь в короли? Хуже не придумаешь!»
– О, это очень красиво! – сказал король. – Даю свое высочайшее одобрение!
Чтобы уверовать в саму возможность такого сюжета, нужно быть идиотом. Так что неудивителен выбор актрисы. Карен играет Бодиль Йоргенсен, главная актриса «Идиотов» – самого личного и радикального из фильмов Триера. Она прошла через тяжелую травму несколько лет назад, чудом выжила, будто бы заглянула «по ту сторону». Это режиссеру в ней ценнее актерских способностей – впрочем, незаурядных. В «Идиотах», напомним, героиню Йоргенсен тоже звали Карен, и она присоединялась к коммуне панков-леваков, изображавших умственно отсталых, чтобы позлить буржуазию и испытать самих себя. Проверку не прошел ни один, кроме блаженной Карен – как выяснялось в финале, недавно она потеряла ребенка, и ее безумие отнюдь не было наигранным, хоть и не проявлялось заметно для окружающих. Ничто не мешает видеть в Карен из «Исхода» точно ту же женщину, просто 24 года спустя («Идиотов» Триер снимал через год после выхода второго сезона «Королевства»).
Говорят, Триер на сбор съемочной группы «Идиотов» пришел совершенно голым – в точности, как король из сказки Андерсена. Так он хотел раскрепостить актеров и прозрачно намекнуть, что им предстоит. Но не только в эксгибиционистских повадках режиссера (и, говорят, многих датчан) дело, а и в том, насколько откровенен Триер в «Идиотах» в отношении своего метода. Он снимал фильм о себе самом. Всю жизнь Триер находится в поисках «внутреннего идиота», применяя в процессе все более экстремальные практики. Нарушение правил общественного приличия, декларативный инфантилизм, пренебрежение этикетом для него – норма. Но также и трансцедентная практика, позволяющая пробить потолок будничности и выглянуть в космос.
Если в первых двух сезонах «Королевства» Триер еще притворялся, что рассказывает историю о больнице, то в «Исходе» окончательно отпускает вожжи. «Королевство» – лишь условное место действия, и не случайно же из всех отделений выбрана нейрохирургия. На самом деле перед нами сумасшедший дом, вотчина идиотов, вдохновенно валяющих дурака везде – в рабочее и свободное время, на летучках и во время сложных операций.
Глава отделения Понтоппидан провозглашает «политику открытых дверей», вешая на собственную дверь несколько задвижек; прячется от всех в холодильнике и успокаивает нервы, ложась на упаковки замороженного зеленого горошка; подкармливает мышей морковкой и готовит торжественную речь, где все слова начинаются на букву «Л». Темпераментный хирург Навер (Николай Лие Кос – датская кинозвезда, когда-то открытая Триером именно в «Идиотах») дерется с коллегами, а в моменты крайнего гнева выковыривает свой глаз ложкой. Врач Анна (Тина Новотны) носит штаны, которые надо постоянно придерживать рукой, иначе они упадут, а старенькая Ригмор (Гита Нербю), у которой ампутированы обе ноги, переоделась в рождественского эльфа. Директор больницы Боб (Хеннинг Йенсен) занят исключительно тем, что раскладывает на компьютере пасьянс. Психиатр Парок живет на крыше и ловит там в банки духов (Йенс Альбинус – уже третий актер из «Идиотов», когда-то сыгравший на телевидении роль Г. Х. Андерсена).
На конгрессе, посвященном боли, раздают значки «боль – ваш друг» и подарочные пакеты с честной надписью «Бесплатное дерьмо». Студенты пытают друг друга на сеансах добровольной электросудорожной терапии. На летучках поют песни, слагают стихи, играют в игры. Вышедшие в отставку старые врачи, которых здесь прозвали «жабами», коротают дни до смерти в опиумокурильне. Служащие шведского происхождения собираются в тайный клуб «Анонимных шведов». Все смешалось в этом доме.
Нет сомнения, таким Ларс фон Триер видит не только вымышленную вселенную своего абсурдистского сериала, но и окружающий его мир. Нет ни малейшего смысла имитировать нормальность. И о какой норме можно говорить, когда безумны буквально все. Это форма свободы, развязывающая руки и кинематографисту, и зрителю.
Сказка, которая является сама собою, не приходила больше и не стучалась к нему в двери. Почему? По правде-то сказать, он сам несколько лет не вспоминал о ней и не поджидал ее к себе в гости. Да она, конечно, и не приходила: была война, и в стране несколько лет стояли плач и стон, как и всегда во время войны.
О чем рассказывать, когда все истории рассказаны? Сериал – отличная версия ответа. Не «о чем» становится важным, а «как». Главное – долго, из вечера в вечер, чтобы отсрочить неизбежную казнь, как учила Шахерезада. Сериалы не ищут оригинальности, они возвращаются к затертым сюжетам и шаблонам, чтобы заворожить нас, успокоить, угомонить, будто Оле-Лукойе перед сном.