Сказки

Гримм братья Якоб и Вильгельм

Шла она всё дальше, и вот однажды не упало пёрышко наземь, не скатилась алая капелька крови. Глянула она наверх, видит – голубь исчез. Она подумала: «Люди мне ничем помочь не могут», и она поднялась к солнцу и сказала ему:

– Светишь ты во все углы тёмные и на вершины горные, не видало ли ты, где белый голубь летает?

– Нет, – ответило солнце, – не видало я голубя белого, но подарю тебе ларец, ты открой его, когда будешь в великой беде и опасности.

Поблагодарила она солнце и пошла дальше; шла она до самого вечера, пока не взошёл уже и месяц, и спросила она у месяца:

– Ты целую ночь светишь на поля

широкие, на леса на высокие, не видал ли ты, где белый голубь летает?

– Нет, – ответил ей месяц, – не видал я белого голубя, вот подарю я тебе яйцо, ты разбей его, когда будешь в большой беде и опасности.

Поблагодарила она месяц и пошла дальше; шла она, пока явился ветер ночной и подул на неё прохладой. И молвила она ветру ночному:

– Ты веешь над всеми деревьями, подо всеми листьями дуешь, не видал ли ты, где белый голубь летает?

– Нет, – сказал ей ветер ночной, – не видел я белого голубя, но спрошу у других трёх ветров, может, они видали.

Явился ветер восточный и западный ветер, но они не видели ничего, а южный ветер ответил:

– Видел я белого голубя, полетел он к Красному морю, там обернулся он снова львом, ведь минуло семь лет, и борется лев там с драконом, а дракон тот – зачарованная королевна.

И сказал ей ветер ночной:

– Дам я тебе совет: ступай к Красному морю, растут на правом его берегу большие лозы: ты их сосчитай, и срежь одиннадцатую, и ударь ею дракона – тогда лев его одолеет, и вернётся к обоим снова их человеческий образ. Потом оглянись назад, и увидишь ты птицу-грифа, что сидит у Красного моря; вскочи вместе с милым своим на спину к нему, и перенесёт вас птица через море домой. На тебе ещё орешек; когда будешь ты посреди моря, кинь его в воду, и вырастет из воды большой орешник, и отдохнёт на нём птица-гриф. Если ей отдохнуть не удастся, то не хватит у ней сил перенести вас через море; а забудешь ты бросить в воду орешек, то уронит вас птица-гриф в море.

Пошла она к морю и нашла там всё, о чём говорил ей ветер ночной. Сосчитала она лозы на морском берегу, одиннадцатую срезала, ударила ею дракона, и лев его одолел; и вмиг обратились они снова в людей. Только освободилась от чар королевна, что прежде была драконом, взяла она за руки юношу, села на птицу-грифа и исчезла с ним вместе. И осталась бедная странница опять одна, села она на землю и заплакала. Но, наконец, она успокоилась и сказала: «Я пойду дальше, так далеко, куда только ветер дует и доколе петух будет петь, пока его не найду». И пошла она дальше, и прошла много путей и дорог, пока не пришла, наконец, к замку, где жили они вдвоём, и узнала, что скоро будут справлять они свадьбу. И сказала она:

– Бог мне поможет ещё раз! – и она открыла ларец, подаренный солнцем, и лежало в том ларце платье, и сияло так же, как самоё солнце. Она достала его, надела и поднялась в замок, и все люди и даже невеста посмотрели на неё с удивлением; и это платье так понравилось невесте, что захотелось ей надеть его под венец, и она спросила, не может ли та его продать.

– Не продам я его ни за деньги, ни за какое добро, – ответила она, – а за плоть и за кровь.

Невеста спросила, что она этим хочет сказать. И она ответила:

– Позволь мне переночевать ночь в той комнате, где спит твой жених.

Невеста не согласилась; но ей так хотелось получить платье, что, наконец, она дала согласие, приказав

слуге подсыпать королевичу сонного зелья.

Когда наступила ночь и королевич уснул, её отвели в спаленку. Села она у его постели и сказала:

– Я шла за тобой семь лет, была я у солнца и месяца, и у четырёх ветров я была – всё о тебе узнала, я помогла тебе одолеть дракона, неужто ты меня совсем позабыл?

Но королевич спал крепко, и казалось ему, будто ветер шумит среди елей в лесу. Когда наступило утро, её увели из спальни, и пришлось ей отдать своё золотое платье.

Но когда и это не помогло, запечалилась она, вышла на луг, села и заплакала. Сидя там, она вспомнила о яйце, что подарил ей месяц; она разбила яйцо – и вылупилась из него наседка с двенадцатью золотыми цыплятами, они побегали, поклевали и залезли опять под крылья наседки, – и не было ничего милее на свете, как смотреть на это.

Потом она встала и пошла по лугу, но невеста заметила из окошка маленьких цыплят, и они ей так понравились, что она вышла из замка и спросила, не продаст ли их странница.

– Ни за деньги, ни за добро, а за плоть и за кровь. Дозволь мне ещё одну ночь пробыть в спальне, где спит жених.

Невеста согласилась, но решила её обмануть, как и в прошлый вечер. Когда королевич ложился в постель, он спросил своего слугу, что это был за шум и за шёпот в прошлую ночь. И слуга рассказал ему обо всём: что велено было дать ему сонного зелья, потому что какая-то бедная девушка спала тайком в его спальне, и что в эту ночь он должен дать ему снова сонного зелья. Тогда королевич сказал:

– Вылей это зелье на пол у моей постели.

Ночью девушку ввели снова, и стала она рассказывать, как ей тяжело пришлось; и он тотчас по голосу узнал свою милую жену, вскочил с постели и воскликнул:

– Только теперь впервые я воистину освобождён от чар, а был я будто во сне, ибо меня околдовала чужая королевна и заставила меня тебя позабыть, но бог вовремя снял с меня наважденье.

Тогда они вышли оба ночью тайком из замка, – они боялись отца королевны, который был колдуном, – сели на птицу-грифа, и перенесла их птица-гриф через Красное море. И когда были они посреди моря, бросила она в воду орешек. И тотчас выросло большое дерево орешник, отдохнула на нём птица-гриф и принесла их потом домой, где нашли они своего ребёнка; он за это время вырос и сделался красивым мальчиком; и жили они с той поры счастливо до самой смерти.

89. Гусятница

Жила однажды старая королева; муж у неё умер много лет тому назад, но была у неё красавица-дочь. Когда она выросла, её обручили с одним королевичем из далёкой страны. Пришло время, когда они должны были быть повенчаны и девушке надо было ехать в чужое королевство, и вот собрала тогда старуха-мать много дорогой утвари и драгоценностей – всё, что входило в приданое королевы, так как она всем сердцем любила свою дочь. Дала она ей и камеристку, которая должна была ехать вместе с нею, чтобы передать невесту в руки жениха; и дали им для путешествия двух коней, и звали коня королевны Фалада, и умел тот конь говорить. Вот настал час расставанья, и пошла старая мать-королева в свою опочивальню, взяла маленький нож, порезала себе пальцы, и брызнула из них кровь; потом взяла она белый платочек, и упали на него три капли крови; королева отдала этот платочек дочери и сказала: