Сказки
Шрифт:
192. Ловкий вор
Сидел раз старик со своей старухой у бедной избушки, и захотелось им немного отдохнуть от работы. Вдруг подъезжает пышная, запряжённая четвёркой вороных карета, и выходит из кареты богато одетый господин. Крестьянин поднялся, подошёл к господину и спрашивает: что, мол, будет ему угодно и чем он мог бы ему услужить. Незнакомец подал старику руку и говорит:
– Хотелось бы мне только всего – отведать разок деревенской пищи. Наварите мне картошки, как вы её обычно приготовляете, а я
Улыбнулся крестьянин и говорит:
– Вы, пожалуй, граф или князь, или даже сам герцог. У знатных людей иной раз является такая охота; ваше желанье будет исполнено.
Хозяйка пошла на кухню, начала мыть и чистить картофель, собираясь приготовить клёцки, какие обычно едят крестьяне. В то время когда она занималась на кухне хозяйством, крестьянин говорит незнакомцу:
– Пока что пойдёмте ко мне в сад, мне надо там кой-какую работу закончить.
А были в саду накопаны ямы, и собирался старик сажать деревья.
– Что, разве у вас нет детей, – спросил незнакомец, – которые бы помогли в работе?
– Нету, – ответил крестьянин. – Был, правда, у меня сын, – добавил он, – но много лет тому назад как ушёл он странствовать по свету. Парень он был разбитной, умный и расторопный, но учиться ничему не хотел и занимался всякими дурными делами; в конце концов он от меня убежал, и с той поры я о нём ничего не знаю.
Взял старик деревцо, посадил его в яму, а рядом вбил колышек; засыпал яму землёй, утоптал её, подвязал ствол деревца внизу, посередине и сверху соломенным жгутом к колышку.
– А скажите, пожалуйста, – спросил господин, – почему вы не подвязываете к колышку и кривого, суковатого дерева, что пригнулось почти до самой земли, чтоб выросло оно ровное?
Улыбнулся старик и говорит:
– Судя по вашему разговору, я вижу, ваша милость, что вы садоводством не занимались. Это ведь дерево старое, всё покорёженное – его никак уж не выпрямишь; деревья надо растить смолоду.
– Это как и с вашим сыном случилось, – учили бы его с малых лет, и не убежал бы он от вас; а теперь он уже огрубел; и тоже покорёжился.
– Что правда то правда, – ответил старик. – Много лет прошло с той поры, как он ушёл от меня: может, он и изменился.
– А вы бы узнали его, если б он к вам явился? – спросил незнакомец.
– В лицо трудно было б узнать, – ответил крестьянин, – но есть у него примета, родинка на плече, она похожа на боб.
Только он это сказал, как снял незнакомец камзол, открыл плечо и показал крестьянину родинку.
– Боже ты мой! – воскликнул старик. – Как же это так, что ты, мой сын, да таким знатным господином сделался и живёшь в богатстве и роскоши? Каким путём ты этого добился?
– Эх, отец, – ответил сын, – молодое-то дерево к колышку не было привязано, и выросло оно кривое; теперь-то уж оно и вовсе состарилось, сейчас уж его не выпрямишь! Как я всего этого добился? Я сделался вором. Но вы не пугайтесь; я воровских дел мастер. Не существует для меня ни замков, ни запоров: что мне понравится, то и моё. Вы не думайте, что я – ворую как простой какой-нибудь вор; я беру только то, что у богачей лишнее. Бедных людей я не трогаю: я им даю, а у них ничего не забираю. Также я не беру и того, что мог бы взять без всякого труда, без хитрости и ловкости.
– Ох, сын мой, – сказал отец, – мне всё-таки дело это не нравится: вор, как ни говори, вором и останется; скажу я тебе, это добром не кончится.
Повёл он его к матери; и как услыхала она, что это её сын родной, на радостях расплакалась, а как сказал он ей, что он воровских дел мастер, – потекли у неё слёзы по лицу ручьями.
– Хотя он и вором сделался, а всё ж таки мне он сын, и вот довелось мне увидеть его ещё раз своими глазами.
Сели они за стол, и он отведал снова вместе со своими родными простой пищи. И сказал отец:
– Если наш граф, что в том замке живёт, доведается, кто ты такой и чем занимаешься, он не станет тебя на руках носить и баюкать не будет, как было это, когда он держал тебя над купелью, а велит тебя повесить, чтоб качался ты на верёвке.
– Вы, батюшка, об этом не беспокойтесь, он мне ничего не сделает, – я своему ремеслу хорошо обучен. Я вот сам к нему нынче наведаюсь.
Когда стало уже смеркаться, уселся воровских дел мастер в свою карету и поехал в замок. Граф, посчитав его за важного господина, принял его любезно. Но когда незнакомец признался, кто он такой, граф побледнел и некоторое время молчал. Затем он сказал:
– Ты мой крестник, а потому я считаю нужным оказать тебе милость и поступить с тобой снисходительно. А так как ты хвалишься, что ты воровских дел мастер, то мне хотелось бы твоё мастерство испытать. Но если ты испытанья не выдержишь, тебе придётся праздновать свадьбу с дочкой канатных дел мастера, и будет тебе музыкой карканье воронов.
– Господин граф, – ответил ловкий вор, – вы придумайте три самых трудных задачи, и если я их не выполню, поступайте со мной, как вам будет угодно.
Граф немного пораздумал, а потом говорит:
– Хорошо! Во-первых, ты должен украсть из конюшни моего любимого коня; во-вторых, ты должен, когда мы с женою уснём, вытащить из-под нас простыню, да так, чтоб мы этого не заметили, кроме того, снять у моей жены с пальца обручальное кольцо; и третье и последнее – ты должен похитить мне из церкви пастора и причетника. Запомни всё это хорошенько, ведь дело твоей жизни касается.
Отправился воровских дел мастер в ближайший город, купил себе там у одной старухи-крестьянки платье и надел его на себя. Потом он выкрасил себе лицо в смуглый цвет и расписал на нём морщины так, что никто не мог бы его узнать. Наконец он налил небольшой бочонок старого венгерского вина и подсыпал в него сонного зелья. Положил он тот бочонок в корзину, взвалил её на спину и направился степенным шагом, покачиваясь, к графскому замку.