Сказки
Шрифт:
– Добрый вечер, чёрный дрозд, – сказал он, – как ты тут один живёшь-поживаешь?
– Да изо дня в день одно и то же, – ответил угольщик, – каждый вечер – картошка; хочешь со мною поесть – будешь гостем моим.
– Спасибо, – ответил странник, – но я не хочу отнимать у тебя твоего ужина: на гостя ты не рассчитывал; а вот, если тебе угодно, то я тебя приглашаю на ужин.
– А кто же тебе приготовит ужин? – спросил угольщик. – Я вижу, что у тебя с собой ничего нету; а тут и два часа пройдёшь – никого не встретишь, кто мог бы дать тебе что-нибудь поесть.
– А еда всё-таки будет, – ответил странник, – да ещё такая вкусная, какой ты ни разу не пробовал.
И вот достал он из ранца свою скатерть, разложил её на земле и говорит:
– Скатерть, накройся! – И тотчас появилось жареное и вареное, и было оно горячее, словно только что из кухни принесено.
Угольщик вытаращил глаза, но долго просить себя не заставил, подсел к еде и стал запихивать в свой чёрный рот куски, какие побольше. Когда они поели, ухмыльнулся угольщик и говорит:
– Послушай, а скатёрка-то твоя мне нравится; она была бы мне в лесу подходящей, ведь тут никто не сварит тебе никогда чего-нибудь вкусного. Давай меняться. Вон висит у меня в углу солдатский ранец; хоть он и старый и на вид неказистый, зато таятся в нём чудесные силы; мне он, пожалуй, больше не нужен, и я готов обменять его на скатёрку.
– Но сперва мне надо узнать, какие в нём чудесные силы таятся, – сказал странник.
– А я тебе расскажу, – ответил угольщик: – вот как ударишь ты по нему рукой, то явится тотчас ефрейтор с шестью солдатами, вооружёнными с ног до головы, и что ты им ни прикажешь, то они и сделают.
– Что ж, – сказал странник, – я, пожалуй, готов поменяться, – и он отдал угольщику скатерть, снял со стены ранец, повесил его себе на спину и попрощался.
Прошёл он часть пути, и захотелось ему испытать чудесную силу своего ранца, он хлопнул по нему рукой, и вмиг перед ним явилось семеро воинов, и ефрейтор сказал:
– Что прикажете, мой сударь и господин начальник?
– Отправляйтесь ускоренным маршем к угольщику и потребуйте у него назад мою скатерть-самобранку.
Они сделали «налево кругом» и вскоре принесли то, что он приказал, – они отобрали у угольщика, не долго спрашивая, скатерть-самобранку.
Затем он приказал им вернуться назад в ранец и отправился дальше, надеясь, что счастье ему улыбнётся ещё больше. На заходе солнца пришёл он к другому угольщику, который готовил себе на костре ужин.
– Хочешь поужинать вместе со мной, – спросил его чумазый парень, – с солью картошки, а сала ни крошки, так подсаживайся ко мне ближе.
– Нет, – ответил странник, – уж будь ты у меня на этот раз гостем, – и он разостлал свою скатёрку; и появились на ней тотчас самые прекрасные кушанья. Сели они рядом, стали пить, и развеселились.
Поел угольщик и говорит:
– Да, вот лежит у меня наверху на полке старая, поношенная шапка, но у ней чудесные свойства: стоит её надеть да повернуть на голове, и вмиг явятся пушки, и будет наведено их целых двенадцать в ряд, и они всё перестреляют, – никто перед ними не устоит. Шапка-то эта мне не нужна, а за твою скатерть я бы охотно её тебе отдал.
– Что ж, это, пожалуй, подходит, – ответил парень, взял шапку, надел её, а угольщику оставил свою скатёрку.
Прошёл он часть дороги и ударил о свой ранец, и его солдаты доставили ему назад скатёрку. «Одно к одному подходит, – подумал он, – но мне кажется, что счастье моё ещё впереди». И надежды его не обманули.
Прошёл он ещё день и пришёл к третьему угольщику; этот тоже пригласил его, как и те, отведать его картошки без сала. Но он пригласил его поесть с ним на скатерти-самобранке, и это так пришлось угольщику по вкусу, что он предложил ему рожок, который обладал совсем иными свойствами, чем шапочка. Если на этом рожке заиграть, то рухнут все стены и крепости и обратятся все города и деревни в развалины. И вот, хотя он и отдал угольщику за рожок скатёрку, но тотчас велел своим солдатам её снова вернуть. Наконец оказались у него и ранец, и шапочка, и рожок.
– Теперь, – сказал он, – у меня, пожалуй, есть всё; пора и домой возвращаться и поглядеть, как моим братьям живётся.
Воротился он домой, а братья тем временем выстроили себе за серебро и золото прекрасный дом и жили в нём припеваючи. Вошёл он к ним в дом в потрёпанной куртке, на голове старая, поношенная шапчонка да старый ранец за плечами, – они его и за брата своего признать не хотели. Стали над ним насмехаться и говорят:
– Ты вот себя нашим братом считаешь, а серебром да золотом пренебрёг и пожелал себе большего счастья. Нет, наш брат явится окружённый пышностью и богатством, уж наверняка могущественным королём, а не каким-то нищим, – и прогнали они его со двора.
Тут разгневался он и начал бить по своему ранцу до тех пор, пока не стали перед ним в шеренгу сто пятьдесят солдат. Он велел им окружить дом своих братьев, а двум солдатам приказал взять прутья и начесать кожу двум гордецам, пока те не признают, кто он такой. Поднялась сильная суматоха, посбежались люди, чтобы помочь братьям в беде, но с солдатами никак не могли справиться. Наконец доложили о том королю, и был король недоволен и велел выслать своего начальника с отрядом солдат, чтобы выгнать из города нарушителей порядка; но у человека, обладавшего ранцем, оказался вскоре куда больший отряд, и он заставил отступить королевского начальника и его солдат с разбитыми носами назад. И сказал король:
– Этого беглого вора надо, однако, поймать.
На другой день он выслал против него больший отряд, но успех был ещё меньший. Тот выставил против него солдат ещё больше, и чтобы поскорее покончить с королевским отрядом, он повернул на голове раз-другой свою шапчонку – и начали палить тяжёлые пушки, и королевские солдаты были разбиты и обращены в бегство.
– А теперь я не заключу мира, – сказал он, – пока король не отдаст мне дочь свою в жёны и пока не буду я управлять всей страной.