Сказочные повести. Выпуск пятый

Чеповецкий Ефим Петрович

— Коля, опомнись, — воскликнул Ольховый Листоед, — ведь ты же короед!

— Я не короед, я — человек, — ответил Колька. — Убирайтесь-ка отсюда.

Он сорвал с головы фуражку и принялся размахивать ею. В короедском войске поднялась паника.

— У него опрыскиватель! — закричали жуки.

— Лесники! — закричал Ольховый Листоед, упал на спину, поджал лапки и притворился мертвым. А когда короедское войско побежало вдоль канавы обратно к дороге, Ольховый Листоед вскочил

и тоже пустился наутек.

Колька не предполагал, что ему так легко удастся отразить атаку короедского войска. Но его радость была преждевременна.

Возвращение Типографа

Улетая и убегая, жуки и гусеницы подняли невероятный шум. Этот шум разбудил Типографа, который всю ночь бродил по лесу и заснул только на рассвете.

Ему давно надоело бродить одному. Он уже не надеялся, что отыщет дорогу к дому и увидит своих родственников и друзей. И вдруг знакомые звуки.

Типограф со всех ног побежал туда, откуда доносился шум.

Когда он выбрался из леса, короедское войско уже скрылось, и на опушке, возле молодых дубков, был один Колька.

Типограф обрадовался ему, как жуку.

— Здравствуй, дорогой Коля! — льстивым голосом воскликнул Типограф, подползая к Кольке.

— И ты с ними? — сурово спросил Колька.

— С кем?

— С жуками, которые хотели объесть листву на этих дубах?

Типограф быстро сообразил, что Колька почему-то поссорился с жуками.

— Ах, какое безобразие! Как они смели! Все жуки трусы и невежи. Это говорю я, а мне ты можешь поверить. Они всегда готовы залезть на чужое дерево и забрать добычу прямо из-под носа. Помню, нашел я однажды чудесную елку. Раз нашел, значит, мне и жить в ней. Но тут, откуда ни возьмись, нагрянули усачи, и в один миг моя отдельная елка превратилась в коммунальную квартиру!..

— Все вы хороши, — махнул рукой Колька. — Одно слово — вредители.

Типограф испугался, что ему сейчас достанется, как досталось другим, он тихо охнул и дрожащим голосом пролепетал:

— Нет, нет, нет! Лично я — не вредитель. Я даже не жук. Я только похож на жука. Я не ем дубовых листьев. Вот спроси у этих дубков, обгрыз я когда-нибудь хоть один дубовый лист.

— Да, — подтвердили молодые дубки, — этот жук никогда не ел дубовых листьев.

— Вот, слышишь? — подхватил Типограф. — Я вовсе не вредный, а, наоборот, полезный.

— Ну ладно уж, иди сюда. Все-таки вдвоем веселее, — сказал Колька. — Вдруг короедское войско возвратится до того, как все подоспеют.

— А кто должен подоспеть? — насторожился Типограф.

— Как — кто? Птицы, лесники с ребятами, Профессор Лесных Наук.

Типограф поежился: встреча с птицами не сулила ему ничего хорошего.

«Надо уносить ноги, пока цел», — подумал Типограф и спросил:

— Дятел тоже обещал прилететь?

— Конечно. Ты с ним знаком?

— К-как же! — ответил Типограф. — П-правда я с ним д-давным-давно не в-виделся, н-но мы с ним б-б-близкие д-д-друзья.

— С кем ты там беседуешь? — вдруг спросила молодая Осинка.

— Да тут встретился один знакомый жук, — ответил Колька.

— Как же его зовут?

— Типограф.

— Не слышала о таком. А ты, бабушка Береза?

Береза покачала ветвями:

— Нет, не знаю.

Типограф притаился ни жив ни мертв. «А вдруг они спросят у елки? — со страхом думал он. — Тогда мне конец. Уж елки-то расскажут, как они от моих рисунков засыхают на корню… Нет, надо бежать, пока не поздно».

Типограф юркнул за куст, прополз под опавшим листом и со всех ног бросился за убегающим короедским войском.

Короедское войско бежало, летело, ползло, катилось, прыгало, ничего не видя вокруг, не разбирая дорога. Но Типограф был напуган больше самой трусливой букашки и поэтому несся еще быстрее.

Вскоре он обогнал гусениц, потом жуков и очутился впереди всех.

— Эй, Типограф, ты откуда? — окликнул его Главный Короед.

— От Дятла спасаюсь.

— Как — от Дятла? Ведь там Колька с опрыскивателем.

— И лесники, — добавил Ольховый Листоед.

— Никаких лесников там нет. Один Колька, у него нет ничего, кроме фуражки.

Главный Короед побежал медленнее.

— А ты не врешь?

— Нет, нет, не вру.

— Ты сам видел?

— Конечно. И Колька мне сказал, что нас только двое. То есть он и я.

Я убежал, а он остался.

— Постой, постой! — Главный Короед остановился и грозно поднял усы. — Он и ты. Значит, ты поднял такой тарарам и напугал нас? Отвечай, негодяй!

Типограф задрожал:

— Я н-не п-пугал… Я… То есть он… То есть не я и не он… То есть он один…

— Ничего не понимаю, — проворчал Главный Короед. — Он и ты или не ты?..

Короедское войско, видя, что его предводитель остановился, мало-помалу начало приходить в себя, и все, что только что бежало, летело, прыгало и катилось, приостановило свое стремительное движение и окружило Главного Короеда и Типографа.

— Ты или не ты? — продолжал Главный Короед грозный допрос.