Сказочные повести. Выпуск седьмой
Шрифт:
— Не ругай его. Старикашка еще поможет нам.
— Еще бы! Ведь в этом чертеже… Но тссс — нас могут подслушивать. Не выпить ли еще по кружке вина? Брр, какая кислятина! Может, в этой лучше?
Говоривший подошел к бочке, в которой сидел Буртик, и просунул под крышку лезвие ножа.
У мастера отчаянно заколотилось сердце.
Крышка скрипнула. В бочке стало светлее… еще светлее… Буртик, готовый к прыжку, сжался как пружина.
«Крак!» — нож щелкнул и переломился пополам.
В бочке словно потушили свет.
— Проклятие! — выругался человек. — Придется ложиться.
Заскрипели железные кровати, и вскоре комната снова огласилась храпом.
Буртик долго не мог прийти в себя.
Заговор против его народа, против добрых и веселых жителей Семи городов!
Между тем стихли последние ночные звуки, крысы отправились на покой, а ночные птицы, сделав последние несколько кругов над замком, улетели на добычу в лес. Замок затих.
Мастер выждал еще немного и начал осторожно разбирать изнутри подпиленные Гаком доски. Получилась дверца. Через нее он вылез наружу.
В окно низко светила луна.
«Значит, время еще есть!»
На кроватях вздыхали и посапывали.
«Плащи и куртки? Вот они — на полу». Буртик обшарил карманы. Ничего.
«Скорее всего — под подушкой».
Он сунул руку под голову одного из спящих. Тоже ничего.
Тогда он перешел на цыпочках к другой кровати. Человек на ней зашевелился. Буртик замер, потом тихонько провел рукой под подушкой и почувствовал, как его пальцы коснулись шероховатого угла бумаги.
«Вот чертеж!.. Теперь надо ухватить его. Двумя пальцами. Осторожно-осторожно. Слабо потянуть…»
В этот момент раздались пронзительный визг и скрип железа: подъемный мост, который должен был открыть путь ровно в полночь, со страшным шумом опускался.
Перепуганные бездельники вскочили и, увидев перед собой в темноте человека, дико закричали.
Буртик прыгнул в сторону. «Их двое. Оба с оружием. Поздно!» Он выбил ногой окно, прыгнул вниз и бросился по мосту вон из замка.
Едва Буртик успел присоединиться к товарищу, как со стороны замка послышался стук копыт. Кони промчались по мосту, неясными силуэтами мелькнули между деревьями и скрылись за поворотом.
— Ушли! — воскликнул Буртик.
Гак сидел охватив голову руками.
«Какая неудача! Но почему, почему часы опустили мост раньше времени?»
Запинаясь, Нигугу начал объяснять, как идет день бездельников. И все стало ясно.
Для того чтобы раньте ложиться и позже вставать, бездельники считали время по-своему. До полуночи вечерние часы были у них коротенькие, и стрелки быстро пробегали их. Зато после полуночи каждый час был все длиннее и длиннее, и стрелки едва перебирались от одного к другому. Когда они подползали к шести утра, солнце давно уже стояло над головой.
— Додумались, — гудел мастер. — Испортили даже время! Ну и ну! Теперь воров не догнать… Идем, дружище. Починим пароход — и назад!
— Нет, — покачал головой Буртик. — Возвращаться нельзя. — И он передал разговор, подслушанный в комнате. — Против нашего народа готовится что-то ужасное. Мы не можем оставить чертеж в их руках.
— Но мы и не знаем страны. Куда идти? Кто поведет нас?
— Я, — неожиданно сказал, поднимаясь с земли, Нигугу. — Вы смелые и хорошие люди. Можете мной распоряжаться. Без Эты у меня нет дома. Я поведу вас.
Мастера переглянулись.
— А он славный бездельник, старательный и работящий! — сказал Гак. — Может, и верно возьмем его с собой?
— Я не против, — согласился Буртик. — Ну-ка, расскажи, как добраться до Железного замка.
— Я знаю дорогу, — сказал Нигугу. — Но путь к замку долог. Он лежит через всю страну, через пустыню и через непроходимые леса, которые кончаются у самых Лиловых гор.
— Только бы не опоздать, — сказал Буртик и подумал вслух: — Только все-таки зачем им чертеж? Что они хотят сделать с нашими городами? Почему они сказали: «Скоро все опять пойдет по-старому…»? Что это значит?.. Быстрее в путь!
Маленький отряд, покинув лес, в темноте вышел на дорогу.
Глава шестая,
самая короткая
Между тем в Стране Семи городов тревожился Глеб Смола.
— Куда они запропастились? — удивлялся старый моряк. — Подавиться мне старой акулой, с ними несчастье!
И на четвертый день после отплытия Гака и Буртика над городом корабельщиков взвился столб коричневого дыма и загудел колокол: «Бам! Бам! Бам!» От его ударов в домах дрожали стекла. Костер из пеньковых канатов горел и трещал. Глеб Смола созывал Большую сходку.
Большой сходкой в Стране Семи городов называли собрание самых лучших и самых опытных мастеров. Только они могли решать судьбы.
Стоя на носу парохода, старший корабельщик обратился к собравшимся с речью. Как всегда, он был краток:
— Они в беде. Надо посылать корабли!
Перепачканные глиной каменщики, усталые ткачи, кузнецы, каждый из которых поднимал левой рукой трехпудовую гирю, и маляры, ни один из которых не поднял бы ее и двумя руками, все слушали Глеба и кивали. Товарищи в опасности! И даже те, кто свистел и насмехался в день неудачного полета, сейчас готовы были первыми идти на поиски.
Восемь кораблей вышли из порта в неспокойное море.
Глава седьмая,
где описывается, что видели друзья, путешествуя по Стране бездельников
День за днем шли приятели по стране.
Небритые лица мастеров почернели. Одежда запылилась, даже манерой говорить и молчать они перестали отличаться от бездельников. Никем не узнанные, а вернее, не заподозренные, мастера и их спутник упрямо продолжали свой путь. Перед их глазами зеленые леса сменялись бурыми заброшенными полями. Голубые реки пересекали пыльные серые дороги. Небольшие поселения, совсем крошечные города — все с остроконечными, тянущимися к небу башнями — однообразной чередой проходили перед двумя корабельщиками.