Сказочные повести. Выпуск второй
Шрифт:
— А я знаю! Только не таблетки! Совсем другое! — воскликнул Чиполлино.
— Говори! Говори, Чиполлино! — закричали человечки. И я в том числе.
Чиполлино забрался на толстую книгу и приготовился рассказывать. Все притихли.
—
— Вот это здорово! — воскликнул я.
— Здорово-то здорово! — согласился Знайка. — Да где они, эти Неведомые Страны? И кто туда поедет за перьями?
— Я поеду! — неожиданно для себя сказал я. И даже испугался своей смелости.
— А что ты, собственно говоря, умеешь делать? — строго спросил Дедко-Бородач.
— Я немножко знаю компас и карту. И могу грести на лодке. И воду смогу найти в пустыне. И картошку испечь на костре!..
— Не очень много. Но все-таки… — сказал Знайка. — Так ты действительно хочешь путешествовать?
— Ужасно хочу! Я прямо разрываюсь от этого желания! — воскликнул я.
— Проверьте его! — приказал Знайка. — Может быть, он уже разорвался?!
Тогда его никуда нельзя посылать! Его надо сначала подклеить!
Винтик и Шпунтик ощупали меня с ног до головы. Но не нашли, чтобы я где-нибудь порвался.
— Нет, он целый! — заявил Шпунтик. — Подклеивать не надо.
— Может, еще кто-нибудь хочет выступить? — спросил Знайка.
— Я хочу! — поднял руку Дедко-Бородач.
Дедко вышел вперед и снял с головы полосатый колпак. Под колпаком была большая лысина.
— Я думаю, мы можем его попробовать! — сказал Дедко.
Бэмби и Винни-Пух, сидевшие рядом со мной, лизнули меня языком в щеку.
— Да нет, не так! — сказал Дедко-Бородач. — Попробовать его в путешествии. Я сам бывалый моряк, хотя сейчас и на пенсии. Я знаю, как интересно странствовать по белу свету.
— Мне кажется, Михрютка для этого вполне подходит! — поддержал Бородача знаменитый путешественник по Южным Странам доктор Айболит. — Я за то, чтобы отправить его в путешествие за Волшебными Перьями!
— И я то… — начал говорить вороненок Карлуша. Но чуть не захлебнулся чернилами, которые в этот момент втягивал своим клювом, на манер авторучки.
— Кто за то, чтобы назначить Михрютку Путешественником в Неведомые Страны? — спросил Знайка. — Прошу поднять руки. Шпунтик, подтолкни Буратино!
Все подняли руки, лапы
Человечки и зверята соскочили с книг и чернильниц и бросились меня поздравлять. Я ног под собой не чуял от счастья. Пока я всех благодарил и знакомился с человечками, вороненок Карлуша красивым почерком писал мне Важную Бумагу, где я назначался Путешественником.
— Ну, будь здоров! — приветливо сказал подошедший ко мне Знайка, который был почти одного со мной роста. — Желаю тебе найти перья! Ты поедешь один?
— Мне бы хотелось захватить друзей! Да не знаю, согласятся ли они? — ответил я.
— Наверняка им захочется с тобой поехать! — сказал Дедко-Бородач.
— Спасибо! — поблагодарил я. — Ну, я пошел! А то уже поздно!
Действительно, часы громко пробили три удара.
— И нам пора! — сказал Знайка.
— Свистать всех наверх! — скомандовал бывалый моряк Дедко-Бородач.
Человечки и зверята кинулись со всех ног к книжной полке, ухватились за закладки, как за корабельные канаты, и спустя мгновение исчезли. Я даже рот закрыть не успел…
Я остался один. И почему-то почувствовал себя страшно усталым.
— Спать! Спать! — приказал я себе, забравшись в коробку из-под цветных карандашей.
Не успел я оглянуться, как уже выполнял приказание.
Глава 2. Мои приятели
На следующее утро, как только я проснулся, я сразу же ощупал себя со всех сторон. Вдруг я заболел и брежу?.. Тогда все, что было ночью, мне только привиделось… Надо проверить!
Я подошел к зеркалу и стал в него смотреться. После сна я был немножко растрепан, но все же было чем полюбоваться! Щеки у меня румяные, глаза голубые. А волосы черные. Правда, их не так много. Чтобы легче мыть голову.
Когда я только что родился, я был черно-белый. Потом уже дедушка раскрасил меня несмываемыми акварельными красками. Даже шапочку сделал пеструю, трехцветную. Впрочем, шапочку я ношу в кармане. И в любую погоду хожу с непокрытой головой. Все мальчики так делают!
«Как приятно поглядеть на красивого человека!» — подумал я. И шагнул вперед, поближе к зеркалу.
Тут я поскользнулся на паркете и ударился носом о гладкую холодную поверхность. Зеркало не пострадало. А вот нос немного сплющился! Боль в носу напомнила мне, что я шел к зеркалу вовсе не за тем, чтобы на себя любоваться.
Я открыл рот и высунул язык как можно дальше. Язык как язык. Розовый и довольно длинный. Я сделал глубокий вдох. Потом выдох… Пар изо рта не шел. Высокой температуры, по-видимому, не было…
Я успокоился и, чтобы рассеять все сомнения, решил взглянуть на бумагу, которую дали мне человечки. Бумага оказалась под подушкой. Значит, все, что я видел и слышал ночью, было на самом деле! И я стал настраиваться на решительный разговор с дедушкой.