Сказочные повести. Выпуск второй
Шрифт:
Пандора поджала губы, отчего роту нее выглядел совсем провалившимся.
Картофелину старуха сумела вынуть. Но в ней навеки остались два ее последние зуба. Как нам ни было грустно, но, увидев такую странную процессию, мы не смогли удержаться и фыркнули.
— Не сметь смеяться! — закричал Устрашитель. — Здесь только плачут! Стражники! Примените к подсудимым меру успокоения!
Стражники повиновались. Они больно стукнули меня и моих друзей палкой. Сквозь слезы я разглядел, что король довольно улыбнулся. Он был единственным в этой стране,
Прокурор обратился к жандармам и трактирщикам и спросил:
— Пострадавшие, на что вы жалуетесь?
Все четверо дружно зарыдали, но не столько от огорчения, сколько потому, что так полагалось во время судебного разбирательства.
— Прекратить плач! — крикнул прокурор.
Пострадавшие, как по команде, захлопнули рты. Слезы у них мгновенно высохли.
— Повторяю: объясните суду, на что вы жалуетесь! — произнес Устрашитель.
— Гал… гал… гал!.. — загалдели, перебивая друг друга, свидетели.
— Отставить! Говорить по одному! — скомандовал прокурор. — Отвечай ты! — указал он пальцем на одного из жандармов.
— Сейчас, ваше высокопревосходительство! Дайте подготовиться! — сказал жандарм.
Не дожидаясь разрешения, он вынул из кармана штанов пузатую фляжку, открыл пробку и отхлебнул добрую половину содержимого. После этого нос жандарма заблестел еще больше.
— Мы бдительно охраняли границу, — начал жандарм. — В карты мы не играли. Ни-ни! Глядели во все глаза! Но, воспользовавшись нашим беспомощным состоянием, эти разбойники напали на нас. Они нас обезоружили и нанесли увечья. До сих пор руки не двигаются!
Сказав это, жандарм несколько раз согнул руку в локте, а потом сжал пальцы в кулак. Наверное, чтобы показать, какой была рука до этого ужасного происшествия.
— Продолжай! — крикнул прокурор, увидев, что жандарм замешкался.
— Оправившись от по… от по… от побоев, мы кинулись за разбойниками в догоню… ик!.. в погоню, — продолжал жандарм, — но быстро бежать мы не могли, так как ихняя собака, — жандарм указал пальцем на Угадая, — искусала нам все пр… пр… прятки… ик!.. пятки. Когда мы, наконец, нагнали бандитов, мы собирались выстрелить в них…
— Он же сказал, что мы их обезоружили! Зачем он врет?! — крикнул я.
— Молчать! — свирепо гаркнул Устрашитель. — Жандарм находится под присягой! Он говорит чистую правду! Продолжай! — приказал он жандарму.
— Мы хотели выстрелить в них! Но с помощью магнита или чего-то там еще разбойники повернули рула наших дужей…
— Дула ваших ружей! — поправил прокурор.
— Ружа наших дулей, — согласился жандарм, — в обратную сторону. Раздался страшный гром и треск. Каким-то вихрем нас унесло далеко от места тр… пр… происшествия. Когда
— Таким образом, нанесен еще ущерб государственному имуществу, — подытожил прокурор. — Запиши это! — обратился он к маленькому писцу, который подробно все записывал, по временам бросая на нас сочувственные взгляды.
— Что ты можешь добавить? — обратился Устрашитель ко второму жандарму.
— Я думаю, ваше сиятельство…
— Высокопревосходительство! — поправил прокурор.
— Я думаю, ваше превысокоходительство, что у разбойников есть какое-то новое страшное оружие, из которого они по нам выпалили!
— Верно! — радостно закричал прокурор. — Писец! Запиши! Необходимо узнать у подсудимых секрет нового оружия! Оно поможет нам на войне против наших дорогих, любимых соседей!
— Это все, что ты хотел добавить? — снова обратился прокурор ко второму жандарму.
— Все! — браво ответил жандарм. И так щелкнул каблуками, что чуть не свалился с ходулей, на которых еле стоял.
Устрашитель победным взором оглядел собравшихся и обратился к хозяину гостиницы:
— Презираемый гражданин Финик! На что вы жалуетесь?
— На все жалуюсь! — захныкал Финик. — Трактир плохо посещают! Печка испортилась — дымит! Пандорочка меня колотит! Вчера соседская собака слопала кусок мяса!..
— Я вас не об этом спрашиваю! — раздраженно прервал Финика Устрашитель. — На что вы жалуетесь по настоящему делу?
— Да я по-настоящему жалуюсь!.. Несчастная у меня жизнь! — И Финик снова залился слезами.
— Стражники! Приведите пострадавшего в чувство! — приказал прокурор.
Один из стражников стукнул Финика палкой по голове, после чего у трактирщика выскочила на затылке новая шишка.
— Вот эти, — сказал приведенный в чувство Финик и указал на нас, — пытались нас убить и ограбить. Они испортили музыкальную машину. Машина после их разговоров отказывается теперь играть наши веселые песни. А потом эти разбойники убежали из гостиницы и не заплатили за ночлег и ужин. Они увели моего слугу Пиксочку, несмотря на то что он отчаянно сопротивлялся. Они обстреляли нас с женой взрывчатыми веществами и развели в доме колючих клопов. Теперь мы полные инвалиды. Ходить не можем! Есть не можем! Возместите нам убыыыыыытки! — заревел в голос Финик.
— Прекратить плач! — крикнул прокурор.
Финик прикрыл ладонью затылок и немедленно осушил слезы.
— Что вы можете добавить к показаниям мужа? — обратился Устрашитель к Пандоре.
— Што ешше шкажать… — зашамкала Пандора. — Пропали мои жубки, пропали мои паршивенькие! Оштались в картошке!
— Все? — спросил прокурор.
— Вше, вше! Што ешше шкажать?
Пандора обернулась, показала нам язык и погрозила кулаком.