Сказочные повести
Шрифт:
Женщина была очень молода. Флоринда уже видела в зеркале ее глаза. Обе они были одной крови, из одной земли. Флоринда знала, что ее мать родом из Монголии и что сегодня к ней явилась гостья оттуда. Сама Флоринда никогда не бывала в Монголии.
Женщина исчезла так же мгновенно, как и появилась. Трещин на зеркале не осталось.
Флоринда долго смотрела на него, потом подошла и коснулась рукой стекла и рамы. Как всегда, рама показалась ей теплой, удары пульса внутри дерева ощущались сильнее обычного.
— Спасибо, мама, — сама
— Может, и я смогу пройти тем же путем к этой девушке, — проговорила Флоринда.
Сознавая, что делает глупость, она стала искать скрытые кнопки, пружины или какой-нибудь механизм, который позволил бы ей открыть зеркало. При этом она понимала, что все не так просто и что тут действуют совсем другие, неизвестные ей силы.
Флоринда налила себе чаю и, пока пила его, твердо решила купить себе самовар. Глупо мечтать о том, что легко можно приобрести. С другой стороны, она прекрасно знала, почему всегда откладывала эту покупку: самовар лишний раз напомнит ей о вечерах на берегу Ладоги, о чаепитиях, собиравших семью в конце дня. С его появлением в воспоминаниях Флоринды могли бы всплыть новые подробности, и не обязательно приятные.
Чай взбодрил Флоринду. Она с удивлением обнаружила, что напевает какую-то мелодию. Это была песня из той жизни.
Она пошла в гостиную. Там стоял большой деревянный сундук, на котором красовался массивный бронзовый подсвечник. Флоринда сняла подсвечник и с трепетом открыла крышку.
Уже много лет она не заглядывала в этот сундук. Он был полон вещей, хранивших память о дочери, о родителях, о дедушке…
Флоринда почти не смотрела на вещи, которые доставала из сундука, они будили в ней слишком горькие чувства. Слева на дне она увидела ларец и достала его. Потом сложила все обратно, закрыла сундук и поставила на него подсвечник.
С трудом разогнувшись, она пошла на кухню и там на столе открыла ларец. В нем лежали семь зеркальных осколков, завернутые порознь в белую вату, посеревшую от времени.
Флоринда осторожно разложила осколки по кругу. Что ей говорила когда-то мать? Эти осколки — память об одной неудавшейся попытке пройти сквозь зеркало.
Пройти сквозь зеркало…
Впервые она услыхала, как заманчиво звучат эти слова.
Флоринда поставила вокруг осколков семь свечей. Потом села, склонилась над ними и представила себе, что смотрит в небольшое озеро.
Она склонилась еще ниже. Сердце у нее стучало. Странная торжественность охватила Флоринду. Над ее мыслями, словно луна, указывающая путь, сияло улыбающееся лицо матери.
По поверхности ближнего осколка вдруг прошла рябь, и Флоринда увидела в нем свою дочь Идун. Быстро и решительно Идун шла по тропинке через равнину. Вот она оглянулась, на мгновение взгляды их встретились и тут же перед Флориндой оказался обычный осколок, в глубине которого отражалось пламя свечи.
В следующем осколке она увидела испуганного Максима, но он не видел ее. Несколько раз он оглянулся на Флоринду, а потом быстро ушел.
В третьем осколке, откинувшись на спинку стула, сидела Лидия. Глаза у нее были испуганно открыты. А может, она просто силилась сдержать слезы. Хотя Флоринда не допускала мысли, что Лидия может плакать.
В четвертом — на темном небе сверкали семь ярких прекрасных звезд. Это были даже не звезды, а камни, удивительно красивые, они висели на золотой цепочке.
Заглянув в следующий осколок, Флоринда увидела себя. В сплошной тьме она с трудом двигалась навстречу ветру. Кто-то шел за ней, торопясь догнать. Флоринда поспешно перевела взгляд на другой осколок. Так она увидела Николая. Он был очень бледный, и глаза у него сверкали, как драгоценные камни, которые только что показались ей звездами. Рот у Николая был открыт, он то ли кричал, то ли бранился, то ли плакал. Разглядеть она не могла.
Изображение Николая тут же подернулось рябью. А в седьмом осколке не было видно ничего, даже отражения свечи…
Максим стоял на тротуаре один, его била дрожь. Только что его высадили на Драмменсвейен. Черный автомобиль давно исчез за углом. Но в глазах у Максима еще сердито мигали его красные огоньки.
Случившееся не было для Максима слишком большой неожиданностью. Один раз нечто подобное произошло в Южной Африке, другой раз — в Амстердаме. Оба раза жертвами были люди из окружения его знакомых.
Максима охватил страх.
Много лет у него был неизвестный шеф, которого он никогда не видел. Его вообще никто не видел. Может, этот шеф все и подстроил?
Максим остановил такси и, не успев подумать, почему-то назвал адрес Флоринды. Исправлять оплошность он не стал. Может, бессознательно он нашел верный путь?
У Флоринды горел свет в «книжной комнате». Максима раздражало, что Флоринда не называет эту комнату просто библиотекой. Что же это, как не библиотека?
Конечно, не стоило идти к ней сегодня, когда в душе у него такая путаница: он думал о матери, в нем кипел гнев против самой Флоринды и к тому же он все время помнил, что у него остались считанные дни, чтобы разгадать тайну семи царских камней, к которым он, сам того не подозревая, имел какое-то отношение.
«Неужели Флорин да все эти годы обманывала меня? — думал он. — Неужели она утаила от матери и от меня такое богатство? Зря я поехал к ней», — взволнованно думал он, входя в подъезд Флоринды.
Она отказалась дать ему ключ от своей квартиры: «Не хочу, чтобы ко мне приходили без предупреждения», — сердито объяснила она Максиму. Но он без ее разрешения все-таки обзавелся собственным ключом.
«Еще не поздно вернуться», — подумал он на лестнице и позвонил в дверь квартиры. Тут же послышались легкие шаги Флоринды.