Сказульки
Шрифт:
– А дальше?
– Оказалось, он в водоворот угодил. Боялся, кричал, но сознание не отшибло. Как только я его за руку схватил, он и выпутался. Нормально назад доплыли.
– Хорошая история! Спасибо за твою доброту, – услышал я. Джунгли расступились, каждый росток уполз в свой горшок. Я застыл в ожидании.
– Да иди уже, – проскрипела та самая традесканция из сна. И добавила – только не забывай о нас. Поливать надо, и вправду, каждый день. И… разговаривать.
– Обещаю! – выдохнул я. – И историю. У меня их, на самом деле, много!
– Верим, –
Свое обещание я сдержал. Каждый вечер до возвращения хозяев я проводил с растениями. Иногда мы играли в слова, в страны и города – они много знали о местах, откуда произошли. А порой вспоминал истории из своей жизни. Но когда Валентина с мужем вернулись, я решил им об этом не рассказывать – а вдруг в следующий раз не доверят.
Та самая традесканция подарила мне свой отросток, и теперь он живет у меня на кухне. Я назвал его Колей. Каждое утро я поливаю его, каждый вечер – опрыскиваю листочки из пульверизатора. Больше всего Коля любит сказки. Я спросил однажды: почему именно сказки? А он ответил: на свете нет ничего прекраснее правды и увлекательнее фантазии. А сказки – это правда, рассказанная увлекательным языком.
Лес чудес
Тимофей сидел за столом и смотрел на свое сочинение.
Ну как, «на сочинение», честнее сказать, что он смотрел сквозь него. Слова никак не выстраивались в стройное предложение – уставший мозг подсовывал ему то нелепый предлог, то ни к селу ни к городу не подходящее прилагательное.
Пиликнул телефон: сообщение от родителей. «Тима, бабушка соскучилась по тебе и зовет сегодня в деревню, напиши, как сможешь выйти». Вот тебе и «ни к селу, ни к городу» … Перед глазами поплелись скучные деревенские вечера, в нос пахнуло обязательное парное молоко, в ухо залаял вредный мелкий пес бабушкиной соседки. М-да, лучше уж сочинение. Что там – «когда я вырасту… Тима почесал за ухом и подумал: «когда я вырасту, больше ни одни каникулы не проведу в деревне! Вот что!».
– Дзы-ы-ы-ы-ы-ынь!!!! – завопил телефон.
– Да, мам.
– Тима, ну что, через полчасика выйдешь? Бабушка говорит, уже и тесто на пирог поставила.
– Ладно…
Тимофей наскоро собрал рюкзак, глянул расписание электричек до станции «Чудеса», и уже через час с небольшим брел к бабушкиному дому. Толкнув калитку, он громко пробурчал: «Ба, я приехал!». Но никто не отозвался. На веранде бабушки тоже не было. И в доме. На кухонном столе стоял тазик с опарой – тесто уже выползало из-под цветастого полотенца. Бабушка никогда бы такого не допустила! Вот тут Тима по-настоящему встревожился.
Так-так! Куда она могла уйти? К соседке? Но соседкин горлопан не облаял его у забора – это может значить только, что она куда-то ушла с ним вместе. В магазин? Но магазин сегодня работает до четырех, а уже без пяти пять… Пирог! Тесто означало пирог, а для любимого тиминого пирога нужна была лесная малина. Мальчик ринулся на веранду – точно! Ягодной корзинки нет на месте, а также не видно бабушкиных «лесных» сапожек, в которых она всегда ходила за дикоросами. Тима выбежал из калитки и направился в лес – благо, бабушкин дом был перед ним самым последним.
Он пошел по их обычной тропинке – в последний раз они с бабушкой ходили по ней за грибами прошлой осенью. Через пять минут громко позвал бабушку – по имени, чего обычно не делал. И тут за ближайшим дубом что-то отчетливо хрустнуло. Он тихонько обошел его и увидел – ни больше ни меньше – маленького Горыныча. Натурально из мультика, только уменьшенного раз в десять. Тима раскрыл рот, но не смог выдавить ни звука. Мелкий змей тоже раскрыл пасть и из нее тоненько заревел:
– Ма-а-а-а-ма! К маме хочу!
Острая жалость к малышу оказалась сильнее изумления, и Тимофей спросил:
– Ты что тут делаешь?
– Не знаю! Я погнался за бабочкой, но не догнал. Смотрю – я здесь. А здесь мамы нет!
И заревел пуще прежнего.
– Тебя как звать-то?
– Го-го-горынька…
– Так я и думал. Горынька, ты знаешь чего? Ты прекрати реветь. Я тут тоже не за бабочками – я бабушку свою потерял. Давай друг другу поможем? Найдем их обеих! Гляди скорей на фотку – видел?
И Тима показал дракончику фото в телефоне. Хлюпая носом, Горынька ответил:
– Видел сегодня эту тетю. Она тут, в Чудесном лесу. Только вот где именно… Подожди! Возле бабки Ежкиной поляны, точно! Там еще рядом малины – тьма, мы с мамой обычно ею завтракаем. Давай туда!
– Куда – туда?
– Да вправо. Точно тебе говорю, я вспомнил!
Лес начал меняться прямо под ногами. Расцветали невиданные яркие цветы, заводили нездешние песни причудливые птицы – сидя на нижних ветках, никого не боясь. В тишину вклинился хрустальный звон – путь пересек узкий родник. Тимофей с изумлением вертел головой. Он не мог уяснить – не верить глазам или ушам? Или обонянию? Или всему верить, но тогда…
– Горынька, а ты мне не снишься? И вот это все?
Дракончик рассмеялся.
– Я тебя понимаю. Иногда оказываюсь в вашем скучном лесу и думаю – ну не сон ли? Три осины торчат да подлесок стелется. Такая скукота только во сне может присниться! И то – только когда болеешь.
Помолчав, он добавил:
– Не бойся. И ваш, и наш мир – настоящий. Мама говорит, что я могу иногда видеть ваш, только пока маленький. Ну и ты, наверное, тоже.
В этот момент они вышли на поляну и увидели избушку – курьи ножки ходили ходуном, видимо, от раскатов смеха, доносившихся из окошек.
Дракоша подпрыгнул и решительно постучал в дверь.
Она немедленно открылась, а за ней стояла настоящая сказочная Баба Яга. Тима уже почти привык к чудесам и подивился только – как на старушечьем лице гармонично сочетались морщинки смеха и явное недовольство.
– Я потерял бабушку, – выпалил он, и сунул под нос Яге телефон с фотографией.
– Так иди в стол находок! – гаркнула та, отодвигая его руку, – или я не знаю… К Кощею!
– Вы видели эту женщину? Моя бабушка проходила мимо избушки? – не унимался Тимофей.