Скелеты из шкафа русской истории
Шрифт:
Николай I, думаю, на самом деле был его искренним поклонником, в отличие от тех картинок «персонального цензорства», что рисовали нам школьные учебники.
Кстати, в отношении учебников. Подчеркну, мы с вами говорим, естественно, не обо всей русской литературе XIX века, а лишь о той ее части, что официально признана у нас и за рубежом классикой.
Это действительно великие мастера: Лермонтов, Гоголь, Достоевский, Салтыков-Щедрин, Толстой, Чехов, отчасти Некрасов.
Список можно продолжить. Но беда в том, что осознавая себя «больше, чем поэтами», эти авторы невольно создали удивительно сложный, постоянно рефлексирующий, мечущийся и довольно малосимпатичный
Порой кажется, что во всей русской литературе того времени есть только один положительный герой, на которого молодежь могла бы равняться без оглядки — все тот же Андрей Болконский. Да и тот рано погибает.
Россия вела войны с Турцией, справедливые в большей или меньшей степени войны на Кавказе, в Средней Азии. Как получилось, что в литературе они не отражены, не воспеты их герои? В Британии на «индийскую тему» написаны тысячи книг разного уровня талантливости и успешности. А где в России романы, в чертах героев которых читатель угадывал бы сурового Ермолова, романтика Анрепа, ехидного «Грибоеда», блестящего покорителя Самарканда и Коканда генерала Скобелева? Где литература о трудностях дальних походов, о подвигах, свершениях, потерях и познании истин громадного и важного пути? «Туркестанские генералы» — название одного стихотворения Н. С. Гумилева. ОДНОГО СТИХОТВОРЕНИЯ. Не написано ни одного романа, героем которого бы стал какой-нибудь офицер, принимавший участие в среднеазиатских походах.
В XX веке у хитреца-беллетриста Бориса Акунина появляется положительный герой Эраст Фандорин. Самый ловкий, самый умный, самый проницательный. К тому же красавец и любимец женщин.
Г. Чхартишвили (Акунин) как-то подметил в своем интервью, что успех Э. Фандорина обусловлен именно полным отсутствием в русской литературе до и постсоветского периода положительного мужского персонажа.
Добавлю от себя: умница и тонкий стилист Акунин, конечно, имел в виду «ЛИТЕРАТУРУ».
«Шедевры» а-ля Фридрих Незнанский и Дарья Донцова, а также мегатонны макулатуры о «ментах», «ворах», «героях Чечни», «спецназе» и тому подобном мы будем относить к «другой стороне Луны».
Но, увы, и Эраст Фандорин по жизни обречен на одиночество, и непонятно: получает он воздаяние за свои качества или наоборот, наказан за свои достоинства? Не замечаем мы и своих открытий. Во время кругосветных путешествий Ф. Ф. Беллинсгаузена и М. П. Лазарева на шлюпах «Восток» и «Мирный» в 1819–21 годах русские совершили грандиозные открытия.
Джеймс Кук писал, что он проник на юг «так далеко, как это только под силу человеку».
Но русские проникли гораздо южнее Дж. Кука, в те области Южного океана, куда он считал «принципиально невозможным» попасть.
17 января 1821 года русские моряки первыми из всех людей Земли (!) увидели обледенелые откосы высокого берега Антарктиды и назвали ее «берег Александра I». По своему месту в истории этот подвиг близок к покорению полюсов, к выходу человека в космос. Он ничем не меньше подвига Колумба или Магеллана.
Впервые в истории мореплавания русские обогнули Антарктиду, установили размеры этого колоссального обледенелого материка.
Ф. Ф. Беллинсгаузен.
Имя его достойно стоять рядом с именами Д. Кука, Ф. Магеллана
С тех пор на карте Антарктиды есть залив Новосильцова и мысы Демидова, Куприянова и Парадина, острова Анненского, Лескова, Высокий и Завадовского, море Беллинсгаузена.
Плавание Ф. Ф. Беллинсгаузена и М. П. Лазарева в Антарктиду.
В Тихом океане появились «острова Россиян» — архипелаг тропических коралловых островков. Отдельные атоллы в этом архипелаге названы именами Кутузова (Макемо), Крузенштерна (Тихекау), Румянцева (Тикеи), Лазарева (Матаива) и Барклая-де-Толли (Рароиа).
В Англии писались приключенческие романы, ставились пьесы о китобоях, захваченных в плен дикарями, о пиратах Индийского и Тихого океанов, о мятеже на корабле «Баунти», то есть по поводам несравненно менее значительным. Тот же Джеймс Кук стал героем более чем 20 известных романов и около 40 драматических произведений.
А где в России пьесы и романы о капитанах Крузенштерне и Лисянском? Где пьеса — условно — «Середь льдов и ветров» или «Как русские открывают Великий Южный Материк»? Где повествования о плавании графа Резанова в Русскую Америку и о том, как русские осваивали Аляску и Калифорнию? Нет книг об этих подвигах ни в XIX веке, ни в начале XX (до 1917 г.) века. По крайней мере, в классике того времени, современнике великих русских географических открытий нет даже намека на это. ПОЧЕМУ?! В конце XX века появилась «Юнона и Авось».
Хотя бы из этого рок-спектакля мы узнали, что русские осваивали не только Аляску, но и Калифорнию. В то же самое время сами американцы сняли целую «мыльную оперу» о приключениях графа Резанова.
Увы, ответ может быть только один, и ответ очень грустный: потому, что в этом снова проявилась раздвоенность сознания русского образованного слоя.
Ю. Ф. Лисянский. Командир корабля «Нева».
Русские невероятными трудами, героизмом и самоотречением строили громадную империю.
Они осваивали почти безлюдные, суровые пространства Севера, Сибири, побережья Тихого океана и Аляски. Все эти земли связывали дорогами, строили крепости, из которых вырастали целые города, — как из станицы Верной вырос город Алма-Ата, а из заложенной в 1818 году крепости Грозная — город Грозный, столица Чечни. Русские наладили управление этими территориями.
И если бы даже не все, если бы значительная часть чиновников была бы такой же, как герои Салтыкова-Щедрина и Гоголя, империя мгновенно развалилась бы. А она не развалилась.
Но вот парадокс: русскую интеллигенцию, образованный слой России эти достижения не интересовали. Классика отразила жизнь не такой, какова она была в реальности. А такой, какой ее хотел видеть русский образованный слой. Иностранные наблюдатели в собственной стране.
ВСЁ, ЧТО ВЫ НЕ ЗНАЕТЕ ПРО ВОДКУ
От Хингана до Пярну
Все сущее познается сравнением с себе подобным.