Скелеты в шкафу. Драматичная эволюция человека

Права на издание получены по соглашению с Palgrave Publishers Ltd. Все права защищены.

Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

Перевела с английского М. Кленницкая

Заведующий редакцией О. Сивченко

Ведущий редактор Н. Гринчик

Литературный редактор О. Андриевич

Художник В. Шимкевич

Корректоры Т.

Верстка О. Богданович

Эта книга — результат моих занятий палеоантропологией, которой я посвятил всю свою жизнь, а также итог многих десятилетий общения с учителями, коллегами и друзьями (в моей жизни эти понятия часто объединялись в одном лице!). Невозможно привести полный список людей, которых я хочу поблагодарить, поэтому просто хочу сказать спасибо всем вам, вне зависимости от того, согласны ли вы с содержанием данной книги. Я также хотел бы поблагодарить тех людей, которые помогали мне все эти годы во время полевых работ в далеких странах или в период исследований в современных музеях. Значительная часть моей карьеры зависела от доброты и помощи незнакомцев, и это помогло мне оценить, на какие замечательные поступки способен наш ненадежный вид.

Я хотел бы сказать большое спасибо Американскому музею естественной истории, который в течение многих десятилетий создавал для меня великолепную рабочую атмосферу. Джен Стеффи из Американского музея очень помогла мне в подготовке иллюстраций к этой книге. Я также хотел бы отметить талантливых художников Дона Макгрэнэгана, Диану Саллес и покойного Ника Амороси, с которыми мне посчастливилось работать в музее. Джон ван Куверинг, Уилл Харкурт-Смит и Джин Келли были столь добры, что вычитали мою книгу и ограничились лишь конструктивными замечаниями. В издательстве Palgrave Macmillan проект по изданию этой книги начался под руководством Любы Осташевски и был доведен до конца Элизабет Диссегаард, с которыми мне было очень приятно работать. Я благодарен Биллу Уорхопу за чуткую редакторскую работу, а также Донне Черри и Лорин Лопинто, курировавшим мою книгу в процессе публикации.

Я посвятил много лет палеоантропологии — науке об эволюции человека — и ни за что не променял бы свою работу ни на какую другую. Она всегда приносила мне удовлетворение, а множество событий (как желанных, так и случайных) не давали скучать.

За последние 50 лет в палеоантропологии произошло столько важнейших изменений, что она превратилась в невероятно интересную науку. Среди них стоит назвать огромное количество археологических находок, которые пополнили «палеонтологическую летопись» человечества — своего рода архив, рассказывающий о нашем эволюционном прошлом. Кроме того, конкуренцию археологии составили мощные молекулярные и генетические технологии, позволяющие нам по-другому взглянуть на биологическую историю человека. Множество других инновационных подходов дали нам возможность выяснять возраст и изучать образ жизни древних гоминидов. Более развитые взгляды на эволюционный процесс позволили нам по-новому подойти к своей биологической истории.

Однако, несмотря на все достижения, палеоантропология во многом остается более статичной, чем другие палеонтологические дисциплины. Современные палеоантропологи недалеко ушли вперед по сравнению со своими коллегами, работавшими в середине XX века. В этом нет ничего удивительного, ведь тому, кто занимается историей нашего весьма эгоцентричного вида Homo sapiens и его вымерших предков, сложно избегать предвзятости. Кроме того, все подробности нашего прошлого требуют гораздо более пристального изучения, чем история других видов.

Наука об эволюции человека продолжает испытывать гнет прошлого, наши вчерашние идеи оказывают огромное влияние на то, что мы думаем сегодня. Особенно я осознал это несколько лет назад, когда писал Masters of the Planet. В книге я попытался последовательно рассказать о стремительном пути человека от двуногой, но более ничем не примечательной обезьяны к тому удивительному существу, которым он является сегодня. По мере работы над книгой я понимал, что для создания осмысленной картины человеческой эволюции мне придется опустить рассказ о запутанной и не всегда последовательной истории идей и открытий в палеоантропологии. С учетом важности истории для палеоантропологии это означало бы огромный провал в моей работе. Я решил заполнить этот пробел книгой, которую вы сейчас держите в руках. По сути, она дополняет мой предыдущий рассказ. Это странная и запутанная история палеоантропологии, показывающая, как каждый новый факт о человеческой эволюции ставит под сомнение все, что мы знали ранее, даже если зачастую против него имеется масса убедительных контраргументов. В течение 50 лет, отданных палеоантропологии, я пытался подчеркнуть это, описывая развитие моих собственных идей об эволюционном процессе и его палеонтологической летописи и оживляя свой рассказ смешными зарисовками из своего опыта. Я надеюсь, что мне удастся убедить вас, как важно изучать процесс становления человека, ведь это имеет огромное значение для нашего восприятия самих себя.

Позвольте мне начать с небольшого отступления.

Сначала парус был похож на крошечный треугольник у самого горизонта. Через некоторое время под ним уже можно было различить ветхую лодку доу, медленно прокладывающую себе путь между волнами. Тем не менее сначала я ее даже не заметил: у меня были дела поважнее. Я в одиночестве сидел на пустынном пляже на острове Мохели, самом крошечном из Коморских островов, находящихся в Мозамбикском проливе, между Мадагаскаром и Африкой. Все, что меня волновало в этот момент, — смогу ли я когда-нибудь вернуться в большой мир.

За три недели до этого я прилетел на остров Гранд-Комор, в столицу Коморских островов Морони. Надо сказать, что это был один из самых жутких перелетов в моей жизни. Тем утром я приехал в аэропорт Дар-эс-Салама в соседней Танзании, чтобы сесть в одну из древних посудин DC-4, принадлежащих компании AirComores, и быстро добраться до своей цели. В аэропорту мне сказали, что самолетов AirComores здесь не видели уже месяц, но если я хочу, то могу подождать своего рейса. Я остался ждать вместе с двумя парнями из Франции. Вид у обоих был довольно неопрятный, но один из них своей густой золотистой бородой и длинными прямыми волосами походил на того странного человека с Туринской плащаницы. После нескольких часов непринужденной болтовни мы наконец-то дождались потрепанного DC-4 со звездой и полумесяцем на хвосте, который опустился на прожженную пылающим солнцем летную полосу. Затем еще целую вечность ничего не происходило. Наконец объявили рейс в Морони, и мы трое двинулись к своему самолету. Когда мы поднимались по трапу, дверь в салон открылась и поток горячего спертого воздуха едва не сбил нас с ног. Внутри мы обнаружили толпу разморенных жарой пассажиров и бочки с горючим, закрепленные в проходе и мешавшие нам пройти. Мы оглянулись в поисках свободных мест, но увидели только стюарда, который кивком головы указал на бочки.

После того как мы устроились (отнюдь не с удобством) на своих импровизированных сиденьях, дверь закрылась и самолет начал выруливать на взлетную полосу. После еще одной вечности мы поднялись в воздух, набрали необходимую высоту (судя по всему, не больше пары тысяч футов) и двинулись вперед, через Мозамбикский пролив, каждая волна в котором была нам слишком отчетливо видна. Когда мы прибыли в Морони и протряслись вдоль всей летной полосы, я едва сумел выпутаться из многочисленных веревок и ремней в салоне. К тому моменту, когда я оказался внутри крошечного аэропорта, пилот AirComores уже сидел за стойкой бара в конце помещения со стаканом чистого виски в руках.

Я узнал его по прошлым полетам. В те дни персонал AirComores состоял из закаленных ветеранов, Дьенбьенфу, Биафры и Катанги, повидавших весь мир и любящих вспомнить старые деньки. Я тепло поприветствовал его, но пилот не ответил мне тем же. Вместо этого он поднял глаза от стакана, посмотрел на меня испуганным взглядом и проговорил: «У нас было две тонны перегрузки. Стоило одному из двигателей хотя бы чихнуть — и нам всем пришел бы конец!» Ошеломленный, я спросил: «Но, месье X, почему вы летаете в таких условиях?» «Мне 75 лет, месье, — ответил он. — Кто еще пустит меня за штурвал?»