Скепсофант, Скепсореал
Шрифт:
Драконы питаются мясом, особенно часто им нужно есть сразу после выхода из яиц и в последующий период роста ("Хроники Перна: первое Падение" и далее). Они дышат легкими в похожей на земную азотно-кислородной атмосфере Перна ("Глаз дракона", "Хроники Перна: первое Падение"). Судя по этому, энергию для полета и прочих функций организма им дает окисление кислородом в тканях промежуточных продуктов переработки пищи. Машущий полет требует чрезвычайно высоких энергетических затрат, поэтому драконам была бы необходима весьма эффективная система доставки кислорода к тканям. Однако зеленоватый цвет крови говорит о том, что переносящий кислород пигмент использует медь или, возможно, другой элемент, но не железо, и уступает по своей транспортной эффективности гемоглобину земных млекопитающих и птиц, как это следует из опыта эволюции на нашей планете (Артур Кларк, Джентри Ли "Рама явленный").
Следующий важный момент: растворимые соединения меди токсичны при попадании в человеческий
Из пернского цикла не совсем ясно, где располагаются ноздри драконов: на спине, как у файров ("Заря драконов"), или в ином месте. Ноздри земных животных и птиц не зря симметричны и находятся с боков ближе к концу морды или клюва. При таком расположении можно определять нюхом угрозу или возможность добыть еду в том же направлении, в котором действуют зрение и слух, и поступившая по одному каналу информация тут же проверяется другими органами чувств, снижая вероятность ошибки, чтобы мозг мог моментально и достоверно оценить ситуацию и дать команду мускулам. Проиллюстрируем это простой оценкой. Допустим, что в каком-то случае вероятность ошибиться по трем различным каналам: зрению, слуху и нюху одинакова и равна 0,5. Чувства эти и их органы настолько разные, что соответствующие вероятности можно считать независимыми. Тогда общая вероятность ошибки с одновременным использованием трех каналов равна произведению трех отдельных вероятностей, т.е. 0,125. Это значит, что вероятность достоверного обнаружения опасности или благоприятной возможности составит 87,5%, чего в большинстве случаев достаточно для принятия правильного решения, хотя каждый канал по отдельности может равным образом подсказать как верный, так и ложный ответ. Наспинные ноздри выключают один канал из трех параллельно работающих, повышая в том же примере вероятность общей ошибки вдвое и снижая вероятность точного обнаружения до 75%. Более того, действуя в другом направлении, они вносят дополнительную помеху для двух других каналов, затрудняя достоверное восприятие внешних опасностей или благоприятных возможностей. Снижение возможностей проверить достоверность информации какого-либо канала восприятия, кстати, понижает шансы конкурентного выживания полагающихся на единственное чувство осязания слепышей (Джеймс Уайт "Скорая помощь") и даже кекропийцев, обладающих только развитым запаховым чутьем и эхолокацией, в жертву которым принесены зрение и слух (Чарлз Шеффилд "Летний прилив", "Расхождение").
Вывод файрами, а вслед за ними и драконами, остатков пищеварения через развилку на конце длинного хвоста - не находка эволюции ("Заря драконов"), а лишь промах Маккефри, делающий крайне уязвимой одну из важнейших функций организма. Представьте дракона с поврежденным львами ("Небеса Перна") или Нитями хвостом, что весьма вероятно из-за его длины и большого количества шрамов на шкурах драконов ("Морита - повелительница драконов", "Барабаны Перна"), и что ему остается делать, если пернские целители ничем не могут помочь? Не рассеивать же непрерывно отходы при ходьбе по земле или во время полета. Значит, только погибнуть, уйдя во внепространственный Промежуток. Именно поэтому у земных животных и птиц конечный пункт выведения находится на туловище и дополнительно защищается прикрывающим его хвостом. Длинный хвост дракона неудобен также с точки зрения аэродинамики: при необходимых в сражениях с Нитями резких маневрах в воздухе он мешается, вместо того, чтобы служить рулем. Такую ошибку эволюция должна была выбраковать еще на файрах, раз уж те изображаются успешным аборигенным видом, выживающим даже при неоднократных падениях прожорливых Нитей.
Более крупные золотые королевы-самки ревут более высокими голосами, чем бронзовые самцы ("Странствия дракона", "Все Вейры Перна"), хотя у мелкой зеленой самки самый пронзительный тон ("Все Вейры Перна"). Голосовой аппарат большего размера обычно дает более низкий тон, поэтому было бы естественно ожидать соответствия высоты тона драконьего рева и габаритов зверя. Вместо этого она отчасти соотнесена с их полом. Возможно, Маккефри невольно применила аналогию с ментальными голосами зверей, из-за телепатического симбиоза ощущаемыми как голоса их всадников и всадниц ("Глаз дракона", "Мастер-арфист"). Но рев - это не мысленный голос, здесь такая аналогия не проходит.
С длительностью жизни драконов, составляющей пятьдесят-шестьдесят лет-Оборотов ("Песни Перна" и далее), не согласуется упомянутый возраст всадника, приближающийся к ста десяти Оборотам ("Мастер-арфист"),
Совсем нереально выглядит отмеченное компьютерной системой прекрасное здоровье поголовно атлетичных перинитов ("Все Вейры Перна"). Из-за отсутствия, несвоевременности или недостаточности медицинской помощи в характерном для Перна полуфеодальном обществе неизбежно велики детская смертность ("Мастер-арфист", "Дельфины Перна") и смертность заболевших и травмированных ("Морита - повелительница драконов", "История Нерилки"). Высокая рождаемость с трудом их перекрывает, иначе средних размеров гористый северный континент стал бы тесен для немеханизированного сельского хозяйства раньше, чем через две с половиной тысячи лет-Оборотов ("Странствия дракона"). Жизнь в плохо отапливаемых промозглых пещерных помещениях ("Полет дракона") с каменной мебелью, от которой человек мерзнет ("Странствия дракона"), приводит к частым простудам и смертельным лихорадкам ("Мастер-арфист"). Непременное недоедание и скученность обитателей крупных поселений лишь усугубляют положение, даже если поверить автору, что колонисты не завезли с собой типичный для таких условий на Земле туберкулез. Немало других легочных заболеваний вызывает распространяющийся по помещениям едкий дым непременно используемых с осени до весны жаровен ("Мастер-арфист"). О том, что типичной для Перна раннеиндустриальной металлургии и химии сопутствуют выбросы, чудовищно вредные для здоровья занимающихся ими ремесленников, Маккефри, видимо, даже не подозревала. Как она признавала, реконструктивная хирургия отсутствует, многие хронические заболевания не излечиваются ("Все Вейры Перна"). В подобном обществе могут встречаться отдельные здоровые атлеты, но как исключения, которым с рождения сильно везет, а не как норма. Видимо, Маккефри хотелось лишний раз подчеркнуть преимущества пасторальной жизни, но удача ей изменила.
Если, как описано в цикле, при лечении драконов сращиваются хирургическими швами встык "пережженные" Нитями вены ("Морита - повелительница драконов"), то некоторые их участки должны попросту отсутствовать, и для сращивания оставшихся концов необходимо использовать протезы или другие вставки: вены совсем не резиновые, их нельзя растягивать.
Жидким маслом заправляют лампы ("Морита - повелительница драконов", "Отщепенцы Перна"), оно же предохраняет руки целителей от потери чувствительности при работе с целебным холодильным бальзамом ("Морита - повелительница драконов"). Всадники постоянно смазывают им шкуры своих драконов, особенно молодых, для защиты от появления трещин ("Глаз дракона", "Неразлучная пара", "Полет дракона", "Запечатление"), а герой многих романов цикла Джексом несет с кухни горшок с маслом, чтобы смазать шкуру своего белого дракона Рута ("Белый дракон"). При всем при том растительное масло не отмечено среди продуктов питания людей, что удивительно.
Происходящие от земных лошадей скакуны приобрели на Перне раздвоенные копыта ("Барабаны Перна"). Такие копыта типичны для обитателей лесов и болот, где часто требуется увеличить площадь опоры, чтобы не провалиться в мягкую почву, а непарные копыта обычно формируются у животных, преимущественно обитающих на открытых пространствах и плоскогорьях, где почвы более плотные. Ничто в цикле не говорит, что почвы Перна слишком мягкие для копыт обычных лошадей. Для чего нужно было заменять их раздвоенными? Особенно если учесть, что поначалу лошади предназначались и приспосабливались для работы на широких просторах равнин южного континента.
Не очень правдоподобна сцена воздушной охоты на дикого нелетающего птицеподобного верра, когда накидывают аркан ему на шею, рывком ломают ее, затем с помощью дракона поднимают непосильную для взрослого всадника тушу ("Белый дракон"). Обитающему на травянистых равнинах и ходящему на ногах рослому травоядному существу не помешает длинная шея, чтобы поверх высокой травы издалека наблюдать за своими естественными врагами и вместе с тем доставать клювом до воды для питья. Вряд ли эта шея будет толстой, потому что голова у растительноядных птицеподобных существ относительно невелика. А тонкая длинная шея, скорее всего, не выдержит груз остального тела.
Чтобы несущий на себе своих взрослеющих потомков жук-вонючка всегда поддерживал строго прямолинейное движение ("Небеса Перна"), он должен иметь весьма эффективный орган ориентации в пространстве, причем абсолютной, а не относительной. Эволюция, конечно, много чего умеет, но есть ли сермяжный смысл в таком поведении и таком органе? Не настолько защищен и грозен этот жук, чтобы позволить себе все время маршировать по прямой, не обращая внимания ни на что. Невероятен пример движения подобного жука по стволу дерева наверх с последующим спуском с другой стороны ("Небеса Перна"), потому что на таком пути обязательно попадутся изгибающиеся ветви, которые тоже надо проползти по прямой либо замереть в ступоре и отцепить лапки, как только ветвь искривится.