Скифская чаша
Шрифт:
— Ну что вы, уважаемая, — улыбнулся Лоденок совсем по-дружески, — мы тут для того и сидим, чтобы заботиться о вас!
Женщина облегченно вздохнула.
— Дело у меня не такое уж значительное, вроде бы и беспокоить директора не годится, да начальник квартирного сектора уперся. Тот дом, что готов, девятиэтажный, возле парка, в этом районе города... От него до работы два шага... А живу я далеко. Есть люди из железобетонного, да и те, что на ТЭЦ работают... Им там удобнее... Говорю: обменяй, а он — не имею права.
Юрий Лукич развел руками. Действительно, бюрократ этот Стеренчак, но, пожалуй, вышло к лучшему — он ведь сможет вмешаться и помочь женщине без особых хлопот.
Нажал на кнопку селектора. Такие разговоры любил вести при людях, чтобы посетители воочию убеждались в степени его директорского влияния.
— Леонид Кириллович?
— Слушаю вас, Юрий Лукич... — послышалось в кабинете, словно начальник квартирного сектора сидел в кресле напротив стола: директор преклонялся перед техническим прогрессом и велел поставить несколько динамиков.
— У вас была на приеме Мария Петровна Громова — наша крановщица из сборочного?
— Не помню.
— Я прошу вас выглянуть в окно и посмотреть на второй портрет слева. Стыдно, Леонид Кириллович. Женщина просит обменять квартиру, ей и в самом деле так удобнее, а нам сделать это ничего не стоит...
— Извините, я уже вспомнил... — загудело в динамиках. — Но ведь новый дом лучше: отдельные комнаты, лифт, и если каждый захочет...
Юрий Лукич увидел, как передернуло женщину. Предостерегающе поднял руку.
— Слушайте меня внимательно, — сказал тоном, исключающим возражения. — Во-первых, не каждый, а передовая работница. Во-вторых, я прошу вас (это прозвучало как «приказываю») немедленно найти вариант и предоставить товарищу Громовой квартиру в новом доме. Вы меня поняли? Все... Известите ее завтра...
Директор щелкнул выключателем и — откинулся на спинку стула.
Женщина поднялась.
— Не знаю, как и благодарить...
— Ну что вы, Мария Петровна! — Лоденок встал и пожал ей руку. — Рад помочь.
Следующий посетитель стал доказывать, что его несправедливо обошли в списках: он стоит в очереди уже два года, вместе с женой и двумя детьми слоняется по частным квартирам, а есть люди, меньше его работающие на комбинате и тем не менее получающие квартиры.
Директор и слушал его, и не слушал. Перед каждым заселением одна и та же история: всегда находятся недовольные.
Что ж, квартирный кризис еще не ликвидирован, комбинат расширяется, а темпы жилищного строительства еще не отвечают, к сожалению, производственным нуждам.
Так и объяснил посетителю: терпите, дескать, это вас не дирекция вычеркнула из списков, а профком, он хозяин в распределении квартир. Через два-три месяца будет сдан новый дом, вот тогда обязательно получите жилье, кстати, как ваша фамилия? Прекрасно — Самохвалов, подсобник из арматурного...
Юрий Лукич вроде бы сделал какую-то пометку в блокноте, на самом же деле расписался дважды или трижды — хорошая ручка, умеют же делать проклятые капиталисты, и как это им удается?
Лоденок скучающе взглянул на дверь — кто следующий? — и лицо его поневоле расплылось в улыбке.
Шла, легко ступая по блестящему паркету модными лакированными туфлями, чернушка, с большими, широко поставленными глазами, веки чуть подкрашены чем-то голубым, а губы сверкают перламутром.
Юрию Лукичу захотелось встать, таких редко увидишь на комбинате, однако он ничем не выдал своих настоящих чувств, пригласил девушку сесть сдержанно и даже холодновато.
Она достала из сумочки бумаги, положила на стол, чуть задержав руку, и Юрий Лукич увидел, какие у нее красивые длинные пальцы.
— У меня назначение на ваш комбинат, — начала девушка, — я просила бы вас решить некоторые неотложные вопросы.
— Были в отделе кадров?
— Да, мне предложили там место старшего экономиста в плановом отделе.
— И это вас не устраивает?
— Почему же, но комбинат должен обеспечить меня жилплощадью.
— Вам предложили общежитие?
— Да, но я никогда не жила в таких условиях.
Другой Юрий Лукич ответил бы резко: «Придется пожить...» или «Мы не можем обеспечить всех даже общежитием», однако подумал, что у него впереди целый месяц, пока вернется Людмила, и эта смуглянка, если правильно себя повести, может скрасить его одиночество.
Лоденок обошел стол и сел напротив девушки. Она все больше нравилась ему: держалась как-то вызывающе, не сидела в кресле, а будто демонстрировала себя — дышала прерывисто, и тугая грудь подымалась под прозрачной кофточкой. Видно, хорошо знала, чем завлечь — улыбнулась, и глаза у нее затуманились.
— Ну что ж, — сказал Лоденок, вроде раздумывая, хотя все уже решил. — А позовете на новоселье?
— Вы будете моим первым и единственным гостем...
«И единственным гостем», — сообразил Юрий Лукич. Теперь он должен был продемонстрировать свою власть. Решительно обогнув стол, нажал на кнопку селектора.
— Товарищ Стеренчак, — сказал твердо. — Однокомнатную квартиру из резерва дирекции выделите Оксане Владимировне Ворониной. Молодой специалист, у нее назначение на комбинат. Сейчас она зайдет к вам. — И выключил селектор, не ожидая ответа.
Девушка смотрела на него восхищенно. Поднялась медленно, наклонилась через стол, и Лоденку показалось, будто даже потянулась к нему.
— Как же?.. — спросила неуверенно. — Мне позвонить вам?
Юрий Лукич задумался на секунду. Небезосновательно решил, что железо следует ковать, пока оно горячо. Предложил: