Скиннер

Эшер Нил

– Сука! – закричал Роуч и услышал в ответ ее удалявшийся дьявольский смех. Он замер на время, чтобы восстановить дыхание, потом снова принялся за веревки. Потом до него донеслись какие-то странные звуки за бортом, и в его воображении мгновенно возникли ужасные картины взбиравшихся на палубу приллов. Роуч посмотрел на борт, к которому совсем недавно была привязана шлюпка, и увидел, что один из тросов дергается. Только сейчас до него дошло, что он слышит непрерывный град ругательств. Чуть позже через борт перевалился Борис. Вся нижняя часть его тела

была усеяна пиявками. Ругаясь и вскрикивая иногда, он принялся срывать их с себя.

Кич рассмотрел горящий и полуразрушенный корабль и две фигурки на его палубе, потом перевел усилитель изображения на второе судно. Он увидел на нем прадора и людей, среди которых могла находиться сама Фриск. Потом Кич установил режим зависания, достал оружие и прицелился. Половина силы заряда – надо поджечь палубу.

Кич нажал на один из трех спусковых крючков, и воздух между ним и целью разрезала линия пурпурного огня. Вода взорвалась и превратилась в огненный шар, который мгновенно растекся по невидимому диску.

– Защитный экран, – успел пробормотать он, прежде чем его скутер вошел в глубокое пике. Оставив антифотонный карабин болтаться на ремне, он схватился за ручки управления и увидел мигающее на экране сообщение: АВАРИЙНОЕ ПИКИРОВАНИЕ: МАНЕВР УКЛОНЕНИЯ.

Ракета с воем пронеслась над головой и медленно развернулась. Кич резко перевел колонку управления вперед, увеличив скорость пикирования. Перегрузка едва не сорвала его кисти с ручек управления, а его самого – с сиденья. Спасли только ремни безопасности, которыми были пристегнуты ноги. Он перешел в кибер-режим, когда тело перестало справляться с нагрузкой, и при помощи кибердвигателей вывел скутер из пике в самый последний момент. Ракета прошла в двух метрах ниже и с шумом вошла в воду. Взрыв озарил волны быстро расширяющимся диском света. «Некогда поздравлять себя», – подумал он, увидев две устремившиеся к нему ракеты.

Кич снова резко перевел колонку управления вперед и стал быстро удаляться от судов, затем достал из кармана и сжал в руке две охранные сферы. Оглянувшись назад, он увидел преследующие его ракеты. Кич перевел скутер в режим быстрого спуска. Еще секунда или две – и он скроется из виду. Еще секунда или две – и ракеты воткнутся в него. Он выпустил охранные сферы из ладони.

– Убирайся к черту, контролер! – закричала Фриск, грозя кулаком двум взрывам на горизонте. Она повернулась к Вреллу с безумной ухмылкой на губах. Долго глядя на прадора и не увидев ни одного понятного ей чувства в его взгляде, немного пришла в себя и повернулась к носовой надстройке.

– Поворачивай кругом, – приказала она Драму.

– Нет, – сказал прадор, и судно продолжило идти прежним курсом.

– Мы должны проверить, – настаивала Фриск.

– Все равно ничего не увидим, – возразил Врелл.

– Мы должны убедиться!

Врелл посчитал, что этот крик не заслуживает ответа.

– Мы за этим прилетели сюда, безмозглая креветка! Ребекка в ярости пнула что-то, и металлическая скоба со звоном покатилась по палубе. Парус, осторожно открыв один глаз, проводил ее взглядом. Никто не обратил на скобу внимания.

– Схватить ее, – приказал прадор.

Фриск почувствовала, как в нее вцепились две пары рук. Она начала мотать головой, пытаясь ударить Шиба и Сван, и наверняка бы освободилась, если бы батианка не сунула ей под подбородок ствол пистолета.

– Ты достала меня окончательно, – сказала наемница и вопросительно посмотрела на Врелла.

– Уведите и заприте в одной из кают. Она еще может нам пригодиться. – Прадор повернулся, произведя сложные движения ногами, и посмотрел на застывшего у руля Драма. – Держать прежний курс, никаких отклонений.

Капитан поднял руку и почесал шею, потом кивнул, продолжая управлять судном. Прадор заметил это незапрограммированное движение, но не обратил на него внимания. Он не обладал опытом людей, чтобы понять, является такое почесывание самостоятельным действием или нет.

– Итак, кавалерия улетела, – сказал Борис.

– Да, – кивнул Роуч и заскрипел зубами, когда Борис наложил еще один шов, чтобы стянуть рану на его руке. Ему это казалось бесполезным занятием, учитывая бушевавшее в трюме пламя и вырывавшийся с шипением из дыр в палубе пар.

– Это был Кич, – объяснил Борис, зашивая той же иголкой разодранные на наиболее интимных местах штаны.

– Да, – снова отозвался Роуч и попробовал пошевелить пальцами, почувствовав легкое покалывание в их кончиках. Ему это почти удалось, но сила в кисть и руку вернется только после того, как мышцы и кости начнут срастаться.

– Может быть, попробовать погасить огонь? – предложил Борис.

– Никаких шансов. Судно пропитано смолой из водорослей. Если смола загорелась, ее уже не потушить.

– Может быть, вернется шлюпка. – Борис пристально наблюдал за выражением лица Роуча.

– Шлюпка не вернется.

Борис кивнул, услышав его слова, – он не видел, что произошло с младшими матросами, но мог догадаться.

Судно резко накренилось, и из открытого люка вырвалось облако пара. Борис и Роуч посмотрели на привлеченных движением и плавающими кусками тела Госс пиявок. На небольшом расстоянии от извивавшейся массы плавал молли-карп.

Борис вдруг бросил иголку с ниткой и побежал к брошенному Роучем дробовику.

– Я не позволю, чтобы со мной случилось то, что произошло с моим капитаном!

– Я тоже, – заявил Роуч и подумал о том, сколько времени они потеряли зря, зашивая его руку. Он смотрел на воду, не обращая внимания на ружье в дрожащих руках взволнованного Бориса, и постарался не поморщиться, почувствовав приставленное к голове теплое дуло.

– Погоди минуту.

– Нет смысла, – отозвался Борис. – Будет только труднее.

– Я сказал: погоди, – повторил Роуч, сердито отталкивая руку Бориса.