Skins (Молокососы)
Шрифт:
– И к тому же очень дорого.
– Извини, - сказала я.
– Должно быть, дерьмово тебе живется.
Альдо пожал плечами и засунул в карман письма. Он косо посмотрел на меня.
– А где же твой отец?
– спросил он напрямую.
– Понятия не имею, - тут настала моя очередь пожимать плечами.
– Они разошлись.
– Мне очень жаль. Бедняжка, - сказал он.
– Дети это трудней всего переживают.
Мы
– Добрый и не слишком любопытный".
– Итак, Эффи, - сказал он, немного погодя.
– Что собираешься делать сегодня?
– Не знаю. Может быть. осмотрюсь получше, - сказала я.
– И, вероятно, потеряюсь.
– Этот город - как лабиринт, и, конечно, есть риск потеряться, если ты его не знаешь.
Он помолчал.
– Но иногда потеряться бывает полезно.
Он посмотрел мне прямо в глаза.
– Ты так не думаешь?
Ну, пойдем же со мной.
– Может быть... Ты мог бы помочь мне тут осмотреться?
Он посмотрел на часы, а затем я впервые за все время знакомства увидела, как его взгляд оценивающе скользит по моему телу. Он помолчал немного.
– Почему бы и нет?
– наконец сказал он.
– Было бы неплохо.
Он открыл передо мной дверь.
– Пошли.
– И куда же?
– спросила я.
– Святая Мария де Марколи, - сказал он, и эти слова как будто катились по его языку. Я представила этот язык в совершенно других местах. На моей груди, для начала.
– Иии.. Что же это?
– Церковь.
– Просто супер.
– Тебе понравится, - сказал он.
– Я атеистка, - сказала я.
Он покачал головой, слегка морщась.
– Пойдем. Ты ведь выше всего этого.
Господи. Я, кажется, превратилась в Кэти Фитч. Королева толстых дур.
– Я пошутила, - сказала я неуверенно.
– Это у нас шутки такие.
Альдо ободряюще улыбнулся мне.
– Ах, это английское чувство юмора! Я думаю, что мне нужно время, чтобы к нему привыкнуть.
Мы прошли через лабиринт улиц и переулков, где наверху сушат одежду на перилах балконов, послали к черту всех этих итальянских сварливых теток и, наконец, прибежали к небольшой грязной площади. Громко звенел колокол.
– Вот, - сказал Альдо, указывая на здание с плоским фасадом.
– Это самое красивое место в Венеции.
Меня же это здание ничуть не впечатлило. В отличии от той церкви, куда папа тащил меня и моего брата Тони каждое воскресенье, когда мы были детьми. Да, были времена, когда папа воображал себя "духовным человеком". Но, конечно, всё это было полнейшей херней.
Та церковь была большой, внушительной, в готическом стиле. А эта снаружи выглядела не очень.
Альдо понял, что ему не удалось поразить меня.
– Подожди, - прошептал он, улыбаясь так, как будто собирался открыть мне какой-то удивительный секрет.
Я почувствовала, как он взял меня за руку и спокойно повел через огромные деревянные двери внутрь по всем этим многовековым плитам мрамора. И тогда я наконец смогла увидеть то что он хотел до меня донести.
Стены были буквально покрыты коричневыми узорами из слоновой кости и мрамора. Они вели к безумно выскокому резному деревянному потолку.
Это было потрясающе. Я могла бы полностью раствориться в этом восхищении, если бы не руки Альдо на моей спине, прямо между лопаток, которые не давали мне совсем потонуть в этом великолепии.
– Ну?
– сказал он.
– Что ты об этом думаешь?
– Я думаю, что это просто охерительно потрясающе, - прошептала я.
Альдо наклонился поближе ко мне и прошептал на ухо.
– Твои ругательства неуместны, Эффи, а вот твоё сердце в правильном месте.
– Спасибо, - сказала я, как ни странно, волнуясь.
Он ошибался. Мое сердце совершенно точно было совсем не в правильном месте.
Cook
Четверг, 6 августа. Автобусная остановка
– Ну ё-моё!
– я вытащил косяк изо рта и передал его Фредди.
– Что это за херня? Откуда ты это взял, чувак? Он же протух.
Фредди одарил меня одним из его лиц а-ля "маленький-потерянный-мальчик". Пожал своими скейтерскими пидорскими плечиками.
– Не знаю. По-моему, от приятеля Карен.
Он посмотрел на меня, а я в ответ послал ему свой скептический взгляд.
– Нет, не от Джонни Уайта. Я ж, бля, не тупой!
Он выбросил косяк в сточную канаву.
– Рад слышать, друг мой.
– Я взял его руку, поднял её и начал махать ею в воздухе.
– Ты что, подрабатываешь на автопогрузчике, Фредстер? У тебя бицепсы чистое железо, ёпта.
Джей Джей улыбнулся своей безмятежной улыбкой. Не пьет, совершенно не курит, наш печально известный друг на краю безумия. Как он вообще, блять, расслабляется? Он указал на наш сырой косяк.
– Вы стремитесь найти себе приключений на жопу в лице этих двух унылых полицейских, идущих к нам? Или вы оба ебанулись?
Он нагнулся, подобрал косяк и бросил его через плечо.
– Маленький ублюдок, - послышался позади нас визгливый голос какой-то старой карги.
– Прямо в мой пакет с покупками попал!