Скитальцы космоса (сборник)
Шрифт:
После тщательной проверки колонистам разрешалось ввозить зародыши, и на “Королеве” находилось пятьдесят зародышей латмеров в запечатанных контейнерах. Зародыши были получены в лаборатории и стоили гораздо больше, чем их вес в кредитах — на Трьюсе оказался подходящий климат, а мясо латмеров считалось роскошью в обширном секторе Галактики. Птицы за год достигали полного роста, а цыплята являлись особым деликатесом. Если колинистам удастся вырастить достаточное количество латмеров, у них появится собственная прочная статья в галактической торговле.
Для Дэйна это было главным сокровищем, перевозимым “Королевой”. Но контейнеры были тщательно закрыты, дважды опечатаны и упакованы так же, как он их
Тау тщательно осмотрел тело, прежде чем его поместили в глубокий холод. Помимо того, что неизвестный умер от сердечного приступа, вызванного ускорением при взлете, осмотр ничего не дал. Неизвестный был земного происхождения без заметных отклонений, вызванных мутацией. В эти годы космических полетов он мог быть какого угодно возраста и со множества планет, обитатели которых сходны с землянами. Раньше никто из экипажа “Королевы” его не видел. Несмотря на все усилия, Тау не удалось выделить и определить яд, введенный Дэйну… Личный жетон Дэйна был искусно подделан. Джелико вертел его в руках, как бы надеясь увидеть ключ ко всему происшествию.
— Такой тщательный план означает большое дело. Вы говорите, что вызов за посылкой пришел с пункта связи посадочного поля? — спросил капитан.
— По обычному каналу. У меня не было оснований сомневаться.
— Там свободный доступ, — заметил штурман Стин Вилкокс. — Отправить сообщение мог любой. А в самом тексте не было ничего необычного?
— Ничего, — Дэйн подавил вздох.
Конечно, он только заместитель Ван Райка (как он теперь хотел, чтобы обычно всеведущий суперкарго оказался с ним, а сам он мог бы вернуться к менее ответственной роли помощника), но он знал, что у них в трюме, и сам укладывал большую часть груза на специальные стеллажи. Самые большие предметы — это эмбриобоксы и клетки с бречами. Клетки с бречами! Это единственный предмет, о котором он не вспомнил главным образом потому, что бречи живые и потому были размещены в отделении гидропоники и переданы в ведение Муры.
— А бречи? — спросил Дэйн.
У Тау ответ был готов.
— Там ничего. Я осматривал их. У самки вот–вот появятся щенки, но только после приземления. В клетке ничего нельзя спрятать.
Бреч — самое большое сухопутное животное на Ксечо. Их там много. На самом деле они невелики. Взрослый самец доходил Дэйну до колен, самка — чуть больше. Забавные и привлекательные существа, покрытые мелкой растительностью, именно растительностью, а не шерстью и не подшерстком, кремового цвета со слегка розовым оттенком у самок. Самцы потемнее. У них, кроме того, складки кожи под горлом. Раздуваясь, они становились алыми. Длинные головы, с узкими заостренными рылами, увенчаны на конце маленьким острым рогом. Этим рогом бречи легко открывали раковины моллюсков — свою любимую пищу. Уши обрамлены подобием перьев. Бречи легко приручаются. Их строго охраняют на Ксечо, после того как первые колонисты начали незаконную торговлю их шкурами. Отобранные пары вывозятся только с разрешения специалистов по ксенобиологии, как и эта пара, предназначенная для лаборатории на Трьюсе. По какой-то причине они являются загадкой для биологов, и на многих планетах ученые тщательно их изучают.
— Все, — спустя короткое время сказал Дэйн. Он мысленно пробежал весь перечень грузов — ничего особенного. А все-таки этот мертвец свидетельствовал о тщательно разработанном плане.
— Итак… — Вилкокс как будто решал одно из своих любимых уравнений, наслаждаясь его сложностью. — Если не груз, то сам человек. Ему нужно было тайно пробраться на Трьюс. Маскировка должны была помочь ему проникнуть через оба порта, либо только через один. Он рисковал тем, что мы его раскроем и посадим под арест. Кроме того, убийство, если они собирались избавиться от нас навсегда. — Он кивнул Дэйну. — А это дорогая плата. Что происходит на Трьюсе?
Они хорошо знали, что внутренняя политика на многих планетах — опасная штука, и вольные торговцы старались не принимать ничьей стороны. В каждого из них вросло убеждение, что их корабль — это их планета, и ему принадлежит их верность — в начале, в конце и навсегда. Иногда трудно было согласовать это с различными симпатиями и антипатиями, но все они твердо знали, что от этого зависит их жизнь, и твердо придерживались такого поведения. До сих пор Дэйн никогда не сталкивался с выбором между безопасностью корабля и собственными эмоциями. Он знал, что в этом ему повезло, и надеялся, что это везение будет продолжаться. Он не знал, приходилось ли его товарищам сталкиваться с такой дилеммой, прошлое до его появления на “Королеве” принадлежало только им.
— Ничего, насколько мне известно, — заметил Джелико, все еще рассматривая жетон. — Если бы что-то происходило, нас бы предупредили в общем порядке. Эти рейсы обслуживал “Комбайн”.
— Может быть, “Интерсолар”? — предположил Али.
“Интерсолар” — “И–С”… В прошлом их “Королева” дважды сталкивалась с этой компанией и оба раза вольный торговец выигрывал бой. Пигмей успешно противостоял гиганту звездных трасс. Компании с их огромными торговыми империями, с их флотами, с тысячами, даже миллионами служащих, разбросанных вдоль галактических торговых путей, были монополиями, боровшимися друг с другом за контроль над торговлей с новыми планетами. Вольные торговцы, как нищие на пиру, подхватывали крохи выгоды, которые гиганты презрительно пропускали или считали нецелесообразным их разрабатывать.
“Королева Солнца” получила контракт на вывоз камней корос с Саргола. Ее капитан даже сражался на дуэли с человеком “И–С” за это право. Именно “И–С” объявила “Королеву” зачумленным кораблем, когда удивительный зверек, проникший на борт, вывел из строя почти весь экипаж. И лишь проявленная младшими членами экипажа твердость характера и решимость — они сумели обратиться на Земле за помощью — спасли корабль и жизнь всего экипажа. И контрабандную торговлю именно “Интерсолара” они разрушили на Хатке, когда капитан Джелико, врач Тау и Дэйн прибыли туда по приглашению капитана рейнджеров в отпуск.
Конечно, у людей “И–С” не было оснований любить “Королеву” и во всех своих неприятностях экипаж был склонен прежде всего винить их. Дэйн сделал глубокий вдох. Может быть, “И–С”? У компании есть возможности для осуществления такого плана. Во время пребывания “Королевы” на Ксечо, там не было кораблей “Интерсолара”. Ксечо — территория “Комбайна”, но это ничего не значило. Нужный человек мог быть прислан на нейтральном корабле из другой системы. И если это часть заговора “И–С”…
— Может быть, — ответил Джелико, — но я в этом сомневаюсь. Конечно, они не испытывают к нам теплых чувств, но мы для них — мелкая сошка. Увидев возможность подорвать нам двигатель без особого труда, они ею воспользуются, но разрабатывать такой сложный план — нет. Мы перевозим почту, значит, всякое происшествие повлечет за собой расследования Патруля. Я не отвергаю “И — С”, но не они самые вероятные злоумышленники. “Комбайн” не сообщал о политических волнениях на Трьюсе…