Скиталец
Шрифт:
— Ходит адепт и всем делает пакости. — В голосе Серпианы почти не было заметно иронии. Кто-то плохо знаюший ее мог принять это за чистую монету.
Далхан смотрел на собеседницу со снисходительной улыбкой, как на очаровательное в своей наивности дитя.
— Тебе самой не смешно?
— Не очень.
— Зло — понятие относительное. Зависит от того, с какой стороны смотреть. Что для одного человека зло, для другого может быть благом. Порой злом называют стихийное бедствие, верно? А ведь природа не может быть злой или доброй, она такова, какова есть, и с этим приходится мириться. Что же тогда зло?
— Зло — это свойство и предрасположенность
Далхан смотрел на девушку очень серьезно. От снисходительной улыбки не осталось и следа. Всем видом он теперь демонстрировал, что спорит с достойным противником.
— Я не ошибся в тебе, Йерел, — сказал он. — Ты очень умная девушка. И ты поймешь то, что я хочу тебе сказать. Все пороки человеческой натуры проистекают из искусственного принижения ее христианской религией и властью бессмысленно жестокого, злобного Бога. Если на человека непрерывно давить, он поневоле начнет бунтовать в душе, и этот бунт примет самые уродливые формы. В своих проповедях я стремлюсь вернуть людям гордость, заставить их перестать быть «рабами Божьими». Вот мерзость, ну какому нормальному божеству нужны не дети, а рабы, скажи мне? Человек без чувства собственного достоинства — не человек. У раба гордости нет. А пока ее нет, человек неспособен обрести самого себя и понять все хорошие стороны своей натуры. Человек по природе благ!
— Человек по природе своей совершенно аморален.
— Мораль — побрякушка и искусственные шоры, придуманные для принижения человека. Настоящий человек должен следовать лишь велениям собственной чести, а не придуманной кем-то морали.
— Сказанное справедливо для человека с уже сложившимися принципами, воспитанного на доброй почве. Для того чтобы он мог себя развить, должен быть заложен хороший фундамент. Этот фундамент — воспитание.
Хозяин замка укоризненно покачал головой:
— Представь, что кто-нибудь начнет вдруг тебя воспитывать. Как ты к этому отнесешься?
— Не знаю. Зависит от того, как, когда и кто. Христианство, как я поняла, предлагает самый лучший путь воспитания. Оно закладывает добрую основу и выпускает дух в мир вооруженным надежными принципами.
Далхан уже открыл было рот возразить, но тут в дверь постучали.
— Что такое? — недовольно бросил Рэил.
— Милорд… — невнятно донеслось из-за приоткрытой створки.
— Что?
Он подошел к двери и выглянул в коридор. О чем он разговаривал со своим человеком, Серпиана не слышала да, в общем-то, и слышать не хотела. Тем более что хозяин замка разговаривал на незнакомом пленнице языке (прочесть заклятие понимания чужого языка девушка не могла, поскольку Рэил дальновидно наложил на нее магический блок). Она покинула кресло, подошла к окну, боком присела на подоконник. Окно выходило во внутренний двор, и там сейчас полным ходом шла работа.
Далхан, побеседовав вполголоса пару минут, обернулся:
— Тебе придется оставаться здесь. Извини, это для твоей же безопасности, поскольку твой бывший жених мои ожидания оправдал.
Дрожь сотрясла Серпиану с ног до головы, она вскочила на ноги и вскрикнула:
— Не бывший, а настоящий! — И тут же пожалела, что позволила себе вспышку. Нельзя показывать свои чувства тому, кто держит тебя в плену.
Жрец Ангела Тьмы поморщился и закрыл дверь.
— Что там еще за армия? — раздраженно спросил он своего офицера.
— Поднимитесь на стену да и посмотрите, — хмуро
Когда Рэил оказался на зубчатом гребне внутренней стены, внешний круг обороны был уже взят. Часть нападающих дорезала защитников замка на стенах и валах, остальные рассыпались по долине. Действовали чужие отряды слаженно и продуманно, блокируя замок отовсюду, откуда можно. Даже через канал, соединяющий ров вокруг внутреннего круга стен с ближайшей рекой, сноровисто перевозили сеть.
Побелевший от гнева Далхан повернулся к офицеру:
— Как такое могло случиться?
— Они появились сразу из четырех врат. Врата были раскрыты неожиданно. Прямо на стены. И оттуда повалили толпы чужих солдат.
Рэил скрипнул зубами — он подумал о том, что сам виноват, коль растянул защиту от телепортации только на внешнюю стену. Служитель Ангела Зла ударил кулаком по каменному зубцу, и от тесаного валуна откололся кусок. Верховный жрец темного культа и не помнил уже, магия ли виновата в его чудовищной силе или нет. Злость, по крайней мере, хоть как-то выплеснулась и почти погасла.
— Подготовьте оборону. Живо! А ты, — он посмотрел на виновного, и тот втянул голову в плечи, — пойдешь на вылазку вместе со всеми, кто сбежал с внешнего круга укреплений.
— Но, милорд, вылазка сейчас не…
— Мне повторить?
— Нет, милорд. — Нрав хозяина замка был известен всем его людям, и смерть под мечами нападающих сразу показалась виновному не такой уж и неприятностью по сравнению с гневом последователя сатаны.
— Выполнять.
Далхан обладал не только чудовищной силой, некогда приобретенной с помощью чар и сложных обрядов, но и ястребиным зрением. Разумеется, оно появлялось лишь тогда, когда это было нужно. И сейчас он вгляделся повнимательнее в неразбериху на укреплениях, которая постепенно организовывалась в стройную систему, все больше и больше напоминая не нападение, а оборону (впрочем, Рэил мало что понимал в этом, поскольку военным делом не интересовался). Из общей массы выделился один воин — одет он был как все, но с золотой цепью на шее. Ему подвели вороного коня, такого красивого, что у хозяина замка загорелись глаза.
Рядом с ним держался другой, на шее у него было не золото, а серебро. Он тоже сел в седло, на конька попроще, к этой паре присоединились пятеро конных сопровождающих, один из которых упирал в стремя древко знамени — зеленого, с вышитой на нем черной змеей, держащей в зубах камень… Змея? Далхан вполголоса выругался.
Когда процессия оказалась у самого рва, Рэил смог рассмотреть Дика так ясно, словно тот стоял рядом с ним. Хотя на Земле с их первой встречи миновало пять лет, для незаконнорожденного сына короля прошло, по сути, лишь четыре. Но он очень сильно изменился. Казалось, не двадцать, а все тридцать лет исполнилось этому хмурому мужчине. Последователь Ангела Тьмы немедленно оценил тот факт, что, прежде чем приближаться к замку, рыцарь-маг принял все меры предосторожности.
Сквозь возведенный вокруг парламентеров магический щит взгляд чародея пробился бы лишь с большим трудом, да и то навряд ли. Оставалось довольствоваться обычным зрением. Далхан для себя отметил, что молодой человек многому успел научиться: он уже не только использует чистую силу, но дает себе труд составить структуру заклинания. Заклятие простенькое, но надежное.
— Что вам здесь нужно? — крикнул Рэил, поскольку по традиции именно хозяин осажденного замка, как лицо наиболее заинтересованное, начинал любые разговоры с чужаками.