Скиталец
Шрифт:
Далхан и не ожидал, что все закончится после первого заклинания. У него в запасе хранилось несколько сильных атак, впрочем, и защитой он не собирался пренебрегать. Юный Ричард, видно сразу, научился пользоваться теми огромными возможностями, которые даны ему и его роду. Недооценивать его нельзя. Но служитель Ангела Зла никак не ожидал, что противник с таким олимпийским спокойствием перенесет первый, самый сильный, самый сокрушительный удар. В какой-то момент Рэил даже подумал, что сражается с фантомом, но простая проверка магическим зрением убедила его, что это не так.
Впрочем, и Дик понял, что злоупотреблять
Инстинктивно Дик чувствовал, что только оно поможет ему сохранить себя в этом бою. А уж погибнет он или не погибнет — не столь важно. Физическое существование в эти минуты казалось ему чем-то второстепенным. Куда важнее сохранить душу. А Серпиану будет кому спасти, ведь здесь — целое войско. Идилин никогда не отступит, он отобьет последнюю из рода Живого Изумруда, чего бы это ему ни стоило.
Подобные соображения избавляли Дика от оков страха.
Щит действовал — давление ослабело. Рыцарь-маг, почувствовав возможность свободно двигаться, тут же шагнул вперед, потом снова и сильно ударил мечом, дол которого пламенел, словно полоска солнечного огня. Защита Далхана со звоном лопнула, жрец едва успел отшатнуться. Металл свистнул прямо перед его лицом, обдав кожу жаром действующей магии. Рэил выдернул из ножен свой меч. Красивый, с отделанной серебром рукоятью, с изящной гравировкой, он показался бы небоевым, если б не ощущение угрозы, исходящее от клинка. Это оружие тоже было магическим.
Как они скрестили мечи, Дик и не заметил. Поединок слился воедино — не отличить, когда в ход идет магия, а когда металл. Ярясь все больше и больше, Рэил пускал в ход все, что накопил в ожидании следующего боя с юрким бастардом. Он уже не рассуждал, как раньше, что если достать мальчишку поаккуратнее, то можно будет разом убить двух зайцев — и с противником разобраться по-свойски, и силы его получить в целости. Он просто хотел размазать его по стене.
Рыцарь-маг оставался таким же невозмутимым, как в начале схватки.
Далхан прекрасно владел мечом, а его клинок был достойным противником оружию лорда Мей-даля. Двигались мужчины так стремительно, что воздух расступался перед ними с шипением. Окутанные вспышками магических сил, они и сами напоминали ожившие клинки. На стене давно уже не осталось ни одного постороннего: кто не успел скрыться — погиб. Маги раньше других сообразили, что надо бы убежать, и, наверное, уцелели. Только Серпиана, все еще окруженная сферой перламутрового сияния, жмурясь, смотрела, как за нее сражаются насмерть.
В какой-то момент Рэил отступил, будто решил передохнуть, — противник не атаковал его. Ждал.
— Ты еще можешь уступить. Или умрешь сегодня, — тяжело дыша, сказал Рэил. — Твоя сила уже стала опасна. Для тебя и для тех, кто рядом. Ты сам не понимаешь, что творишь. Тебе придется либо отступиться от своего дара — либо умереть.
Дик промолчал.
Схватка продолжилась. Далхан все чаще прибегал к самым мощным
Рыцарю-магу не казалось, что новые атаки врага слишком тяжелы для него, он сопротивлялся хоть и с напряжением, но не из последних сил. А вот купол защиты вокруг Серпиапы очень скоро не выдержал. Он лопнул, как мыльный пузырь, и девушка вскрикнула, чувствуя, что жизнь ее буквально повисла на волоске. Двое сражающихся не замечали ничего вокруг, и достаточно было одного неверного удара, направленного чуть в сторону, — если заклинание попадет в Серпиану, ей конец. Она не могла защититься от него самостоятельно, поскольку была заблокирована, не могла даже отшатнуться. Девушка охнула и попыталась вытянуть кисть из металлического браслета. Безрезультатно.
В следующее мгновение Рэил сорвал с шеи алый камень и сжал его в руке. Кристалл рассыпался в прах, а вслед за тем с ладони жреца вместе с пылью в три стороны рванулись плотные огненные сгустки. От энергии, наполняющей их, загудел воздух, и один из трех понесся прямо в девушку.
Но столкнулся с полосой металла, с усилием втянувшей пламя в себя. Клинок лорда Мейдаля встал на пути заклинания и выцедил из него всю силу. Остатки заклятия опали на белый камень серым прахом.
Далхан повернул голову к врагу — и побледнел. Он, конечно, заметил, куда полетел было осколок огня и куда мог попасть. То, что вокруг Серпианы больше нет магического купола, он заметил тоже.
— Осторожнее, — назидательно сказал Ричард-младший, опуская меч.
Металл на время побелел, по долу пробегали алые искорки — клинок пытался справиться с чужеродной энергией.
Глава культа Ангела Зла опустил взгляд на меч противника, понял, что тот на какое-то время обессилел, — и снова кинулся в бой. Рыцарь-маг отреагировал мгновенно — ушел с его пути и выставил развернутую ладонь. На ней блестели капли, похожие на росу, — овеществленное заклинание. Выросший на пути Рэил щит оттолкнул его оружие и его самого прочь от Дика. Далхан покатился по камням.
Сын короля Ричарда перехватил меч и встряхнул затекшей кистью. Отдача пришлась по пальцам и запястью, но всей своей жизнью он был приучен ни за что, ни при каких обстоятельствах не выпускать оружия из рук. А вот Далхан этого, видимо, не усвоил. От удара в грудь жрец не только упал сам, но и меч выпустил. Подскочив к чужому клинку, рыцарь-маг от души пнул сапогом по рукояти. Оружие, красиво сверкая в солнечном свете, закувыркалось вниз со стены.
Правда, Дика постигло разочарование — когда он повернулся к поднимающемуся на поги Рэил, то обнаружил, что глава культа Ангела Зла встает, держа в руках другой меч — пошире и покороче прежнего и не такой изысканный, но зато, видимо, более тяжелый. Откуда он взялся, Дик не понимал, но ему в общем было все равно. Пытаясь перехватить инициативу, рыцарь-маг впервые напал на Далхана сам.