Скиталец
Шрифт:
– Муж звонил. Даже здесь от него покоя нет.
– Вы с мужем рассорились, что ли?
– У нас с ним термоядерная война, а не ссора.
Ольга покосилась на нее с любопытством.
– Вот как?
Алина уселась на краешек покрывала, открутила крышку с минералки и сделала несколько глотков.
– Мы уже давно с ним живем как кошка с собакой, – созналась она.
– Погоди минутку, – Ольга расправила леску, осторожно держа крючок между пальцев. – Сейчас я разберусь со всей этой трехомудией, выпьем по стаканчику и поговорим, ага?
Алина кивнула. Она никому и никогда не жаловалась на Антона, все в себе держала, но сейчас ей хотелось пооткровенничать. Телефонный звонок оказался последней каплей для
Ольга насадила на крючки комочки белого хлеба, всучила удочки Максимке с Сеней и, вытирая руки о джинсы, вернулась к Алине.
– Ну что, подружка, оценим, что за вино мне в местном магазинчике подсунули? – Она ловко откупорила бутылку и разлила по полстаканчика. – За рыбалку?
– За рыбалку, – улыбнулась Алина.
Они чокнулись и выпили.
– Ничего так, пить можно, – не слишком довольно отметила Ольга, вытирая ладонью губы.
Алина поставила пустой стаканчик на покрывало. Вино ей понравилось: в меру терпкое, в меру сладкое.
– А Эдик твой рыбалку не любит? – поинтересовалась она.
Ольга ухмыльнулась и нахлобучила свою ковбойскую шляпу на голову.
– Мой ненаглядный муженек сейчас отсыпается. Часам к трем, думаю, проснется.
– Это после поминок, что ли?
– Не-е, – протянула Ольга, – после поминок он еще вчера отошел. Выпил пару чашек крепкого кофе и оклемался. А как оклемался, ему приспичило поработать, на него иной раз находит. Эдик у меня программист, причем талантливый, сейчас, пока лето, на дому работает, и чаще всего по ночам. У него в подвале кабинет свой есть, знаешь, как он его называет? «Мое личное деловое пространство», – Ольга хихикнула. – Даже я Эдика никогда не тревожу, когда он по ночам работает, насчет этого у нас табу. Он сегодня только под утро наверх поднялся и спать лег.
– Ты его любишь? – неожиданно даже для самой себя спросила Алина и тут же смутилась: негоже задавать такие вопросы.
– Скажем так… он меня устраивает, – ответила Ольга. – Мне с ним легко и просто. Эдик совсем не мачо, как ты успела заметить, но он неплохой человек. К тому же хорошо зарабатывает, – она прикурила сигарету, разогнала ладонью облачко дыма. – Эдик ведь у меня второй муж. А вот первый как раз был мачо, красавец хоть куда. Он даже однажды в рекламе зубной пасты снялся: пялился на свое отражение в зеркале, лыбился голливудской улыбкой в тридцать три белоснежных зуба, а потом говорил: «Мой стоматолог плохого не посоветует!» Помнишь такую рекламу?
Алина не помнила.
– Увы. – Она отщипнула кусочек сыра и сунула в рот.
– Это и понятно, сколько таких белозубых в телевизоре мелькает.
– Ты с ним развелась?
– Он умер, – спокойно ответила Ольга и сделала рукой с сигаретой неопределенный жест. – Я его убила.
Алина поперхнулась, откашлялась.
– Что? Ты шутишь?
– Ну почему же шучу? Я в самом деле его убила, правда, косвенно. Рассказать?
– Еще бы! – возмутилась Алина.
Ольга сделала затяжку.
– В общем-то, его убило мое хобби. Я человек, постоянно увлекающийся – извини за тавтологию – всякими увлечениями. То я торты месяца три пекла, правда, хреново выходило. То пыталась пиво домашнее варить – быстро это занятие забросила. То купажом стульев и табуреток занималась – хватило меня недели на две. Сейчас вот, как видишь, рыбалкой увлеклась. А перед смертью первого мужа я решила заняться соленьями. Закатала штук двадцать банок с огурцами, помидорами, кабачками и прочей хренью – все, кстати, по инструкции делала. И вот как-то ночью мой муж пошел в туалет. Шел себе, шел, еще до конца не проснувшись, и тут – ба-бах! – Ольга подпрыгнула на месте, Алина едва не взвизгнула от неожиданности, а Максимка с Сеней оглянулись, на миг позабыв про рыбалку. – Одна из банок с огурцами на кухне ка-ак рванет! У мужа сердце было слабое, какой-то порок врожденный. Рухнул прямо в коридоре, в шаге от туалета. «Скорая» приехала минут через пятнадцать, но, увы, было уже слишком поздно. – Ольга вдавила окурок в песок. – С тех пор я хобби с осторожностью выбираю. К примеру, рыбалка мне кажется вполне безобидным увлечением.
Алина не знала, верить этой истории или нет, слишком уж она казалась нелепой. А с другой стороны, чего только в жизни не случается.
– Клюет! – завопил Сеня. – Тяни скорее!
Максимка рванул удочку вверх, на солнце блеснула чешуя крошечной рыбешки, но всего на миг – рыбка сорвалась с крючка и плюхнулась в воду.
– Ты зачем так дернул, дурак? – громко возмутился Сеня.
– Эй! – крикнула Ольга. – По губам сейчас за такие слова получишь!
Максимка сел на песок, с тоской посмотрел на воду: такая рыбина сорвалась!
– Сами сможете наживку насадить? – спросила Ольга.
Сеня хмуро отозвался:
– Делов-то.
Максимка поднялся на ноги и сердито заявил:
– Ничего, следующая не сорвется. – Вид у него был решительный.
Ольга повернулась к Алине.
– От таких вот неудач рождается настоящий азарт. – Она разлила еще по полстаканчика. – Давай-ка по второй.
Выпили. Какое-то время сидели молча, а потом Ольга спросила:
– Так что у тебя за проблемы с мужем?
Алина задумчиво покрутила в руке пластиковый стаканчик.
– Он подонок, – тихо сказала она. – Никогда не думала, что буду кого-то так ненавидеть. А я ведь с ним семь лет прожила. Раньше, наверное, любила его, хотя сейчас уже в этом не уверена. Даже не знаю. – Алина поняла, что мысли скачут, как зайцы, и попыталась собраться. – Он всегда был избалованным, папаша его избаловал, внушил, что ему все дозволено.
– Он тебя бьет? – сурово спросила Ольга.
– Нет, до этого не доходило. Обычно он кричит как бешеный, руками машет, но бить не решается. А когда не истерит, любит корчить из себя крутого мужика… Вот только я-то знаю, что он за мужик, – Алина нервно усмехнулась и рассеянно уставилась на ползающую по бутылке вина осу. – Пять лет назад Антон сбил женщину. Сел за руль поддатый и сбил, а потом как ни в чем не бывало взял да укатил с места аварии. Слава богу, женщина выжила. Антона быстро вычислили и дело на него завели. Видела бы ты, как он ползал в ногах у своего папаши, рыдал, как последнее чмо, и умолял, чтобы тот помог. Но Валентин Михайлович и так бы помог. Вот только проблемка вышла небольшая: та женщина и ее родственники деньги наотрез брать отказались, сказали: «Хрен вам, а не примирение! Пусть этот урод в тюряге посидит!» Но папаша Антона проблему эту решил, нанял каких-то ублюдков, которые отловили одного из родственников в подворотне и избили до полусмерти.
– А кто у него папаша? – удивилась Ольга.
– Бизнесмен крутой, к тому же – первый помощник губернатора.
– Ого!
– Вот тебе и «ого», – поморщилась Алина. – В общем, дело тогда замяли. Угрозы сработали. Я, конечно же, и сама не хотела, чтобы Антон в тюрьму сел, и вполне смирилась с тем, какой ценой замяли дело, но меня другое взбесило… Антон после всего этого пришел в больницу к той женщине. И пришел не затем, чтобы прощенья попросить да покаяться, вовсе нет. Он всучил ей карамельку и сказал: «Ну что, гадина, посадила меня, а? Если я захочу, то еще и деньги с тебя стрясу за помятый бампер». Когда он мне это рассказывал, его трясло от удовольствия, представляешь? Наверное, именно тогда я начала Антона ненавидеть по-настоящему, во мне будто что-то сломалось… А год спустя, пока он спал, я залезла в его телефон и обнаружила одну видеозапись. На видео Антон со своими дружками трахали какую-то обдолбанную деваху. Знаешь, какая у меня тогда возникла идея? Выложить эту запись в Интернет, опозорить этого урода, а заодно и его папашу подставить. Но что-то меня сдержало.