Склад поношенных носков
Шрифт:
– Неуклюжий слабак!
– Это же надо, свалиться в бассейн, запнувшись об собственную ногу!
– Что вы! Он же у нас чемпион! Никто другой не умеет так хорошо плавать, как он!
– Точно! Он – настоящий самородок! Лучше всех в мире плавает топориком!
– Нырнул – и уже на дне! Гениально!
Три мальчика прекратили погоню и громко захохотали, театрально схватившись за животы.
– Мама! Я никогда-никогда не смогу стать таким, как другие ребята! – Запнувшись за порог дома, плачущий мальчик упал в объятья вовремя подоспевшей мамы. – Я самый неуклюжий на всем белом
– Ну, что ты, сынок! Ты у меня самый лучший и особенный, – полушепотом проговорила женщина и, стерев рукой слезы с лица сына, помогла ему снять ботинки, под которыми прятались полосатые носки.
– В чем я особенный и лучший, мама? В чем? Ты говоришь все это просто так, я знаю. Ты видишь, я даже разревелся, как слабак.
– Плачешь ты не потому, что слабак, а потому, что у тебя есть сердце. И это сердце настоящее, – не каменное. И я им горжусь. Я горжусь сыном, который плачет от огорчения, а не идет огорчать других.
– А разве я могу кого-то огорчать? Ведь вокруг нет ни одного человека слабее и неуклюжее меня.
– Есть, – мама грустно вздохнула, уже помогая сыну переодеться в домашнюю одежду. – Есть и те, кто слабее, и те, кто неуклюжее. Есть и те, у кого даже нет возможности запнуться, потому, что они вообще не могут ходить. Есть те, кто не может рассказать о своей боли словами, потому, что не могут говорить. Есть те, кто даже не может рассуждать, как ты. В мире много людей, которые нуждаются в твоей силе и ловкости, – таких, какие они у тебя есть. Поверь, малыш, каждый человек в чем-то сильнее других. Чья-то сила в ловкости, чья-то в терпении, чья-то в сострадании и понимании. Каждый может быть самым лучшим. Главное, чтобы рядом был тот, для кого ты лучший. И…, – женщина ненадолго замолчала, увидев свое отражение в зеркале. Она была сиротой, а теперь еще женщиной, лишившейся мужа. – И, даже, если рядом нет человека, который будет тобой гордиться, можно самому стать тем, кто гордится другим.
– Спасибо, мама, – глаза мальчика уже просохли. Нежно поцеловав маму в щеку, он подошел к кухонному столу и сел на стул, причем тот пошатнулся. Хорошо, что мама снова успела поймать сына и помогла ему сесть ровнее. – Ты у меня точно самая лучшая! – Благодарно улыбнулся мальчик, принимаясь за еду.
Женщина села напротив сына.
– Я самая счастливая, – сказала она, тоже начиная есть. – Потому что, я мама самого замечательного сына на свете.
– Мне совсем не хочется идти в школу, – сказал мальчик маме, уже неделю спустя, пряча полосатые носки в ботинки. – Сегодня мы снова идем в бассейн. Я опять превращусь во всеобщее посмешище.
– Не настраивай себя на поражение, – сказала мама. – Верь в лучшее. Я знаю, ты способен на большее, чем можешь представить. Но и к неудаче будь готов.
– Как, мама?
– Если она не захочет обойти тебя стороной и на этот раз, то просто посмотри ей в лицо и улыбнись. Тогда, из твоей слабости она превратится в твою силу. Неудача – это не то, что останавливает, а то, что дает повод бороться еще усерднее и увереннее. Придет время, и неудача сама побоится встать на твоем пути. Она просто убежит от тебя, даже не попрощавшись.
– Мне бы твою уверенность, мама, – грустно вздохнул мальчик. – Но, даже если я не испугаюсь неудачи, то, как мне быть с тем, что одноклассники снова станут надо мной смеяться? Они торжествуют каждый раз, как я терплю поражение.
– А ты просто раздели их веселье. Если мальчикам станет смешно, ты тоже посмейся. Скажи, разве это весело, когда у человека всегда и все получается сразу? Даже и вспомнить потом нечего будет. Скучно как-то. А ты, спустя годы, сможешь, оглядываясь назад, видеть, сколько трудностей преодолел, и ценить то, чего достиг. Может быть, благодаря тебе и твои одноклассники поймут, какое торжество является настоящим, а какое – фальшивым.
– А, если, не поймут?
– Тогда мне их искренне жаль. Если они не готовы понимать других, то, возможно, им самим не хватает понимания. Ты же знай, когда-то их насмешки уйдут в прошлое, а твои достижения ждут тебя в будущем.
– Кажется, я понял, – мальчик выглядел уже более уверено, – это прошлое не сможет повредить моему будущему, если я сам не позволю.
– Правильно, ни к чему нести в будущее тяжелый мешок с насмешками. Лучше сбрось его в океан своего усердия и терпения. Усмешки опустятся на его дно и превратятся в сияющие жемчужины.
– Ты мой лучший учитель, – засмеялся мальчик, отворяя дверь. – И мысли у тебя всегда такие интересные. Может быть, тебе начать писать книги?
– Только после того, как ты станешь лучшим пловцом, – тоже засмеялась мама.
Оказавшись у бассейна, мальчик, вспоминая слова мамы, сумел прыгнуть в воду, ни обо что, не запнувшись, однако так и не поплыл. С трудом добравшись до лестницы, он трижды соскользнул с нее обратно в воду. Но, прежде чем его одноклассники успели огласить пространство над бассейном злым смехом, весело рассмеялся сам.
– Что это с ним сегодня? – Спросил один из одноклассников у другого. – Где слезы и притупленный взгляд. Чего он веселится?
– Не знаю, – пожал плечами другой. – Все удовольствие мне испортил. А ведь так классно ползал по лестнице.
– Наверное, с тех пор у него все начало получиться? – прерывая захвативший его с головой рассказ, спросил Бубик, протягивая бабушке Шудике уже тридцатый сосуд.
– Что ты, – протянула старушка. – В жизни очень редко бывает все так просто. – Хозяин наших носок потерпел еще сотни неудач. И услышал тысячи насмешек. Но, благодаря своей маме, которая находила повод гордиться сыном, даже тогда, когда другие не отыскали бы этот повод, и с яркой лампой в руках…, – бабушка Шудика по-доброму усмехнулась. – Благодаря маме, мальчик все же достиг многого.
– Он стал чемпионом по плаванью? – Бубика съедало сильнейшее любопытство.
– Мог бы, но такой успех его не привлек. Он стал спасателем на воде.
– Ух, ты! И ему удалось кого-то спасти?
– Конечно, – старушка охотно продолжила рассказ, и Бубик снова растворился в мире хозяина носок уверенности.
Мальчик лет десяти поскользнулся в лодке и упал в воду. Он бы с радостью поплыл, покоряя морские волны, но он не умел. И стал опускаться ко дну, уже прощальным взглядом наблюдая за рыбами, плывущими по своим делам.