Сколько стоит небо
Шрифт:
Восьмое действие
Иной раз столько всего хочется проспать.
Орсавьель тогг'Саэрльх Нимуэ, король эльфов
Замерев у окна, он стоял и смотрел на бушующую снаружи стихию. Дождь лил как из ведра; сверкнула молния, осветив совершенно пустой тронный зал. Потом послышались далёкие раскаты грома. Снова вспышка молнии, озарившая худое лицо, имевшее какой-то странный болезненный загар. Лицо человеческое, но на голове вместо волос - перья. Тёмные, похожие на соколиные. На макушке короткие, а ближе к вискам, затылку и шее они удлинялись и спадали на плечи. Из-под короткого рукава туники тоже выбивались перья вперемешку то ли с чешуёй, то ли с чем-то очень на неё похожую и шли к локтю. Опустив когтистую ладонь на подоконник, другой он прикрыл глаза.
В пустом, тёмном и холодном тронном зале стояло существо из древней легенды - антрас. Правитель некогда великого народа, трусливо сбежавшего с поля битвы. Сколько веков назад это было? Но... потерянного времени не вернуть. Можно лишь идти вперёд, пытаться что-то сделать, как-то исправить ошибку.
– Елизар!
– оторвавшись от окна, хрипло позвал антрас своего слугу.
Тишина в ответ. Только снова - вспышка, грохот, а потом вроде бы всё вернулось к прежнему покою, замерло, но слышно, слышно как где-то там, внизу, капельки дождя разбиваются о камни. Кап, кап, кап... Он вскинулся, отогнал от себя наваждение, пришедшее, наверное, из далёкого прошлого, которое он либо уже забыл, либо просто не хотел помнить.
– Больно, наверное, вспоминать?
– От приятного женского голоса антрас поморщился, непроизвольно его рука стиснула собственное плечо, отчего-то вдруг разболевшееся.
– Я рад снова видеть вас, Мать, - не оборачиваясь, он прошёл к постаменту и стоящему на нём каменному трону.
– А по голосу и не скажешь, - разочарованно вздохнула прекрасная женщина.
– Вальдемар?
Она, казалось бы, будто светилась изнутри, освещая это место. Длинные светлые волосы волнами спадали вниз, прикрывая свободное и вроде бы обычное платье, но как только она сделала шаг к антрас, ткань заструилась, начала переливаться, и света стало многим больше.
– Богиня, - печально улыбнулся он, наконец осмелившись поднять на женщину глаза, - я знаю все свои ошибки. Вы довольно точно и лаконично указали на них в прошлый раз, хоть я и не надеялся увидеть вас снова. Но такого больше не повторится, вы смогли убедиться в этом ещё тогда. Месть - не самое лучшее занятие для старого и уставшего князя.
– Он опустился на трон, поставил руку на подлокотник и стал задумчиво смотреть куда-то в сторону, ткнув себя когтём в щёку.
– Тогда, наверное, я, стремясь скорее навредить своему врагу, забыл об истинной цели и допустил множество ошибок, из-за которых и получилось то, что получилось. Я не хотел тех жертв. Я хотел торжественного, пышного возвращения своего народа под бой барабанов, фанфары и трубы.
– Я не спорю, твой народ должен вернуться. Не пристало моим детям сидеть, запершись в замке, и ждать своего конца. Более того, вы имеете больше прав на мир, чем все остальные. Вальдемар, ты - властелин, истинный правитель. Твоё имя само говорит за себя и не просто так оно выпало тебе, - без тени улыбки сказала Мать.
– Но позволь мне спросить у тебя кое-что. На эти два вопроса, пожалуйста, отвечай мне только да или нет. И не забудь подумать, прежде чем врать или отвечать честно. От этого многое зависит, пожалуй.
Князь посмотрел куда-то сквозь неё и отрешённо кивнул.
– Ты ведь не забыл тот взгляд, семь лет назад?
– Нет.
– Ни секунды размышлений, ответ пришёл сразу.
– Но тебе хотелось бы?
На сей раз Вальдемар молчал. И ответ, прозвучавший под громовой раскат, был почти неслышен.
– Да...
Горы трупов распластались на серой выжженной земле. Солнце освещало эту картину неохотно, из-за серо-сизой дымки, закрывавшей всё небо. У стен полуразрушенного города мёртвых солдат было больше, многим больше. Именно поэтому князь шёл подальше от крепостных стен, чтобы не видеть всего этого ужаса войны. За несколько веков старый антрас уже успел отвыкнуть от этого.
– Мудрая Мать, как ты можешь позволять такое?- Вальдемар взмахнул руками-крыльями, и перья стали постепенно исчезать, врастая в кожу. Он огляделся по сторонам, закашлялся от оседающего пепла, валившего с неба вместо снега. Присев осторожно рядом с одним из распластанных на земле трупов, антрас чуть не вскрикнул, испугавшись внимательно смотрящих в небо голубых глаз. Смотрящих, но не видевших его.
– Да сбудутся твои надежды на следующей дороге, - прошептал князь, закрывая глаза убитого.
Он ещё долго сидел рядом с телом, запрокинув голову и пытаясь найти то, что искал перед своей смертью этот несчастный в небе. Потом столь же долго, закрыв глаза, вслушивался в тишину вокруг. Не было воронья, не было тихого недовольного бормотания воришек, обирающих мёртвых солдат. Не были ни звука. Гробовая тишина повисла над полем боя при Хель.
– Видишь? Вот то, о чём я тебе говорила.
– Голос Матери заставил Вальдемара встрепенуться, уйти от тяжёлых мыслей.
Медленно повернув голову, князь увидел её. Неизменное одеяние и свет от лица и волос - всегдашние её спутники. Но она держала за руку маленького мальчика, испуганно озирающегося по сторонам, не верящего своим глазам.
– Зачем ты привела его сюда?
– тихим свистящим шёпотом спросил антрас, не желая нарушать мёртвую тишину.
– Посмотри ему в глаза, - твёрдо и настойчиво попросила Мать, и князь подчинился.
Он ожидал испуга, безграничного страха перед всем, что находилось вокруг. Но нет. В глазах маленького черноволосого эльфёнка была боль, была тоска. И... понимание? Почему-то хотелось упасть перед ним на колени, валяться в пыли и вымаливать прощение. За что? Вальдемар и сам не понимал. Но этот взгляд...
– Елизар!
– очнувшись, князь вскочил со своего места и быстрым шагом направился к двери.
– Он тогда был твёрдо уверен, что всё это сон. А сейчас, наверное, и не помнит даже. Слишком многое случилось потом, - слабо усмехнулась женщина.
– Вальдемар, тот мальчик - единственный, кто по праву может управлять Судьбами других людей.
– А я и не управляю Судьбой. Я распоряжаюсь событиями, - вяло отмахнулся князь, вдруг растеряв всё благоговение и священный трепет перед божественной особой.
– И на сей раз я точно сделаю так, что мой народ вернётся. Я не хочу, чтобы мои люди голодали. И я сделаю всё возможное, чтобы наш народ вернул свою славу и былое величие. И если я не могу этого сделать, то сделает он! Он поможет не только себе, но и всем нам.