Сколько стоит небо
Шрифт:
– Что имеем - не храним, а потерявши - плачем, - сделав морду кирпичом, мудро изрёк Орсавьель, после чего не сдержался и нагло заржал.
Я продолжил скрежетать зубами.
Первый день охоты не увенчался особым успехом. Быть может потому, что приехали мы ближе к вечеру и большую часть времени обустраивали лагерь, обследовав территорию в половине лиги вокруг. Пробираться по сугробам, в который иной раз проваливаешься по колено даже в снегоступах, чтобы тебя при этом не заметила дичь, казалось почти нереальным. Но когда на следующий день Орсавьель притащил тушу молодого оленя, мой энтузиазм немного возрос. Этим же вечером тушу освежевали и разделали, а шкуру тщательно просолили и скатали в рулон.
На третий день на вылазку отправились уже двое: я и брат. Дабы не привлекать к себе внимание двойным шумом, решили разделиться, но находились в пределах видимости. О диких драконах забывать всё же не стоит.
За деревьями промелькнул чей-то силуэт, затрещали кусты. Я напрягся, достал стрелу и крепче сжал лук. Натягивать тетиву не стал, чтобы рука не устала. Подался чуть вперёд, стараясь издавать как можно меньше звуков, даже на миг затаил дыхание. И тут из кустов показался... Сначала я не поверил своим глазам, когда на меня янтарными очами с вертикальными зрачками вылупился молодой дракон, размером чуть меньше лошади. Я вылупился в ответ, разглядывая изумрудно-нефритовую чешую, длинную изогнутую шею и сложенные за спиной кожистые крылья с небольшими коготками на изломе. Он казался маленьким и неказистым, но всё равно в нём чувствовалась та древняя мощь и сила, которую я всегда видел, стоило мне посмотреть на Аршарес. Потом, когда до меня постепенно стало доходить, я шарахнулся в сторону и завопил. Дракончик что-то недовольно крякнул, махнул хвостом почти перед самым моим носом и юркнул обратно в кусты. На мои крики, чего и следовало ожидать, примчался Орсавьель. Увидев хватающего ртом воздух меня, сидящего на снегу, он завертел головой кругом, разыскивая то, что привело меня в подобное состояние.
– Что тут?
– серьёзным тоном спросил брат, когда я перестал орать и начал трясти головой, чтобы прийти в себя.
Икнув, я закатил глаза и завалился на спину. Вель увидел поломанные кусты и пошёл прямо туда.
– Пойду, посмотрю, - бросил он мне.
Ой, что сейчас будет!
Но нет. С минуту ничего не происходило, и неизвестность потихоньку стала меня грызть. Не сумев встать - ноги всё ещё подкашивались после этой неожиданной встречи с крылатой рептилией, - я пополз к многострадальным кустам и упёрся лбом в спину сидящего на корточках Орсавьеля. Он рассматривал следы на снегу. По виду - нисколько не драконьи. Скорее смахивают на след от тяжёлых зимних башмаков. Только размер какой-то уж совсем детский.
– Я бы сказал, что здесь был какой-то ребёнок. А ты что видел?
– Я замотал головой, снова икнув.
– Понятно, ты пока ещё не пришёл в себя.
Я попытался показать жестами, что здесь произошло, но брат как-то странно косился в ту сторону, куда вели следы. Махнув рукой на объяснения, я пополз обратно - не хватало ещё забыть лук. И не помешает собрать те стрелы, что вывалились из колчана.
– Лир! Иди сюда, - позвал меня Вель.
Наконец сумев подняться на ноги, я поспешил к нему. Орсавьель осторожно двигался вперёд, будто бы боясь спугнуть кого-то. Этим "кто-то" оказался восьмилетний мальчишка с черными, словно смоль волосами. Зелёный глаз боязливо выглядывал из-за дерева и опасливо поглядывал на моего брата, и если бы не любопытство, которое отчётливо читалось во взгляде, мальчик бы уже давно убежал. Но стоило ему увидеть меня... Что случилось дальше - объяснить трудно. На лице ребёнка разом появилась и радость, и непонятная тоска, и неприязнь, и множество других эмоций. Выпрыгнув из-за своего укрытия, он ринулся на меня и повис на шее. Я охнул от такого резкого напора, сделал шаг назад, споткнулся и сел в снег, машинально прижав к себе мальчишку. Буквально вцепившись в меня, он вдруг всхлипнул и зарыдал уже в голос.
– И что это было? И происходит сейчас?
– ошарашено уставился на меня брат.
Я в очередной раз икнул.
– Ни малейшего понятия, - шёпотом выдохнул я.
Мальчик упорно молчал, повиснув на моей руке и продолжая время от времени шмыгать носом. На все расспросы мотал головой и сказал лишь, что зовут его Ашерра. Успокаивать его пришлось долго и несколько раз. Сначала он никак не хотел от меня отлипать. Всякий раз, стоило Орсавьелю ему что-то сказать или дотронуться, как мальчик тыкался в мой живот носом и начинал душераздирающе рыдать. Кое-как мне удалось убедить его, что Вель нисколько не плохой, а наоборот - друг.
– И вообще, вот этот вот страшный на первый взгляд эльф - мой брат, - заявил я Ашерре, отчего тот даже заулыбался.
Проблемы начались по новому кругу, когда мы вернулись в лагерь. Дар по поводу нашей находки ничего не сказал, скептично хмыкнул и попытался начать разговор с мальчиком. Разумеется, результат был ожидаемым. Через час я уже всерьёз задумался над тем, выжимать ли мою шубу и греть её над костром или можно попросить брата помочь мне магией? Причём рассуждал я вслух - видимо от нервного перенапряжения, - поэтому хохотали все. Обидевшись на них, я перекинул ноги через бревно, которое мы использовали вместо стульев, и на вполне законных основаниях начал дуться.
– Лир, да ладно тебе!
– раздался шёпот над моим ухом, а потом мне под подмышку залез наш найдёныш.
У меня внутри всё похолодело. Откуда этот мальчик знает моё имя, а? Ведь никто из нас так и не додумался ему представиться! Но я выкинул глупые мысли из головы - наверняка Орсавьель не раз и не два обращался ко мне, вот Ашерра и запомнил, как меня зовут.
Оставшиеся дни охоты я провёл в лагере вместе с "находкой", наблюдая за его не вполне логичным поведением - Ашерра то выглядел тихим и неразговорчивым, то сам лез общаться, а иной раз внимательно выслушивал меня, которого потянуло на физические рассуждения. И, как мне показалось, он даже что-то понял из того, что я говорил. В один из таких "моментов просветления", как я их прозвал, стал расспрашивать Ашерру. На мой вопрос, почему он повис на моей шее и начал рыдать, мальчик скромно потупил взор и тихо-тихо сказал:
– Я боялся, что ты далеко. И что я не смогу никогда отыскать тебя.
Может, он спутал меня с кем-то? И как он тут оказался? Среди "наших" ни Орсавьель, ни Дар его ни разу не видели, а забраться сюда из-за Драконьих Клыков ребёнок просто не мог.
Как бы то ни было, время охоты подходило к концу, и надо было возвращаться назад в деревню. Собаки недовольно ворчали, таща заметно потяжелевшие сани. Выехали мы совсем рано, задолго до рассвета, который встретили уже в пути, и поэтому прибыли в селение этой же ночью. Миаллебель почему-то нисколько не была удивлена, когда мы представили ей нашу находку. Ги моему возвращению искренне обрадовался - близнецы перебили ему часть колб, испортили несколько книг, да вдобавок ко всему стащили некоторые снадобья и травы, которые позже использовали в своих хитроумных шутках и приколах. От их проделок и так стенала вся деревня, но теперь... И если раньше все жалобы выслушивала Миа, то сейчас от этого страдал Гинко. Но с моим возвращением он мог со спокойной душой и чистой совестью вернуть Ма и Ри обратно к Миаллебель.
Женщина всемилостиво разрешила Ашерре заночевать на печке, а на следующий день я планировал вытащить из подвала у Ги ещё одну кровать и поставить её в своей комнате. Мне почему-то не хотелось оставлять мальчика вместе с близнецами, которые могли дурно на него повлиять. Да и сама "находка" не отходила от меня ни на шаг. Мне даже пришлось забираться вместе с ним на печку. Ну не смог я воспротивиться этим жалостливым зелёным глазам, когда собрался уходить. И уж не знаю почему, но когда рядом находился Ашерра - ему даже не обязательно было разговаривать со мной - внутри возникало странное состояние штиля и полного спокойствия, будто бы я обрёл давно утерянную половинку себя. У меня возникли кое-какие мысли по этому поводу, и я ничуть не удивился, когда услышал вопли Маира - недавно ему всё же удалось заверить лекаря, что он непременно станет прилежным учеником, - стрелой вылетающего из дома Ги:
– Дракон! Дракон!
Чертыхаясь себе под нос, я схватил перепуганного эльфёнка за шкирку и потащил к избе целителя. Ма вырывался, пищал и грозился начать кусаться, если я его немедленно не отпущу. Дошло до того, что он обозвал меня психом и заявил, что ежели мне так хочется помирать в лапах ящера вместе с не менее ненормальным Гинко, то почему должен страдать он - такой бедный, несчастный и маленький Маираэль? Плюнув, я поставил абрикосововолосого оболтуса у порога и попросил пока не поднимать паники. Он только кивнул под моим тяжёлым уверенным взглядом и шмыгнул мне вслед носом.