Скользкий
Шрифт:
– Это кто с тобой такой резкий? – тоже разглядел мое движение обладатель «Трутня».
– Телохранитель.
– Тогда пусть не дергается, – процедил бандит. – На выход.
У соседнего дома нас дожидался битый Rav-4 без левой задней двери. Сидевший за рулем смуглый сухонький мужчина среднеазиатской наружности распахнул дверцу, но вылезать не стал. Вместо этого он сдвинул на затылок тюбетейку и поманил Ворона к себе. Я с приведшими нас сюда бандитами остановился на тротуаре метров за пять до автомобиля.
– Чего тебе, Душман, надо? – довольно нагло спросил Ворон.
Если
– Ну? Я в ваши дела не лезу. Какие проблемы? – Самое интересное, что Ворон вполне отдавал себе отчет в том, с кем разговаривает. – Обо всем же договорено.
– Ты не мороси! – рявкнул на него стоявший рядом со мной бандит в плаще, но, поймав взгляд Душмана, заткнулся так резко, словно проглотил язык.
– Ты, Ворон, по земле еще ходишь только потому, что за тебя весьма уважаемые люди попросили. – Душман провел ладонью по переходящим в короткую бородку усам.
– Да ну? – никак не мог успокоиться мой приятель.
Что он делает? Совсем бронелобый? Его же сейчас привалят. Еще раз пасть не вовремя откроет и привалят. И меня с ним заодно.
– Именно так. И знаешь, я не учитель, чтобы объяснять, в чем ты не прав. Я расскажу тебе притчу. Сможешь сделать правильные выводы – молодец. Не сможешь…
Уже не столь уверенный в себе Ворон уселся на плохо выправленный капот автомобиля и приготовился слушать.
– Жил на свете один мудрец. Может, слышал, Ходжа Насреддин его звали. И пригласил однажды Ходжу к себе бай, не на стрелку, а так – пообедать, на мудрого человека посмотреть, себя показать. Ну, значит, обо всем перетерли уже, тут обеденное время подошло. Бай, надо сказать, скуповатый был и угощать Ходжу решил молоком. Простенько так, без излишеств. А для экономии велел одну миску на двоих принести. Ходжа человек спокойный был, не стал возмущаться. Ему из одной миски с баем хлебать не западло. А бай тогда и говорит: вот твоя половина миски, вот моя. Посередине, получается, граница. И сахар посыпал только на свою половину. Вот уж не знаю, то ли это у них не по понятиям было, то ли просто Ходжа занозиться решил, но достал он бутылочку из сушеной тыквы и приготовился из нее что-то в молоко вылить. Бай, понятно дело, забеспокоился. «А скажи-ка, любезный, что у тебя там такое?» – спрашивает. Ходжа честно ему и отвечает: «Уксус. Но ты не волнуйся, я его буду лить только на свою половину». Бай заюлил – пропадет молоко. Но куда там, сам границу провел: твое молоко, мое молоко. Пришлось ему переобуться и сахар на середину сыпать.
– Очень познавательно, – несколько нервно улыбнулся Ворон. – Это все?
– Я это к чему рассказал, – невозмутимо продолжил Душман. – Не чтобы тебя развлечь, нет. Я это рассказал к тому, что если из-за тебя скиснет молоко, ты покойник. Кто бы о чем меня ни просил. Делай выводы.
Ничего не ответив, Ворон спрыгнул с капота автомобиля на землю и, кивнув мне, начал переходить через дорогу. Я догнал его, и мы направились к Красному проспекту.
– Что там со Штоцем? – буркнул Ворон, когда нас обогнал автомобиль Душмана.
– Вот и он тоже очень насчет тебя интересовался. И насчет партии «сапфирового инея» спрашивал. Не знаешь, говорит, куда его Ворон заныкал?
– Твою мать! – расстроившись, ругнулся Ворон.
– И объясни мне, почему Штоц решил, что наркота у тебя? Ты ж мне втирал, что Мухомора дружинники вместе с товаром взяли.
– С ним тогда только часть была.
– Остальное где?
– Остальным я от рейнджеров откупился, – сознался Ворон.
– А они тебя прям под честное слово отпустили?
– Их человек сначала захоронку нашел, потом только отпустили, – объяснил как-то враз скисший парень.
– Да что ты мне чешешь? Им тебя было проще грохнуть, чем отпускать, – пользуясь случаем, начал я на него давить. – Зачем им тебя отпускать?
– Взяли и отпустили, – уперся Ворон. – Почему нет?
– Слушай. – Я остановился и развернул его лицом к себе. – Я вот сейчас тебя вырублю и отволоку дружинникам. Им втирать эту ересь будешь.
– Да ладно, ты чё? – забеспокоился Ворон, сразу же поверив в мою угрозу. И правильно сделал, между прочим. – Ну попросили они меня разузнать кое-чего в Форте.
– Что же их интересует, если тебя бандиты под асфальт закатать обещают?
– Мозговерты.
– А конкретней?
– Откуда они в Форт поступают. – Ворон без очереди пролез к колонке и напился холодной воды.
– И что ты узнал? – без особого интереса, спросил я, когда он вытер брызги воды с лица.
– А ничего не узнал, – подтвердил мои опасения Ворон. – Только на посредников начал выходить, по голове – тюк. Туда не ходи, снег башка попадет, совсем мертвый станешь…
– От рейнджеров с тобой кто разговаривал? – Почему горожан заинтересовал Ворон, понятно: связи у того на дне общества весьма обширные. – И кто за тебя перед бандитами поручался?
– Кто поручался, не знаю. Это без меня организовали. А общался я с Полковником. Фамилию не знаю, его все так и называли.
– В Форте у горожан свои люди есть?
– Полно.
– Кто именно?
– Зачем тебе?
– Надо.
– Лед, хорош.
– Что значит – хорош? Давай колись.
– Меня грохнут! – чуть ли не в голос взвыл Ворон.
– Я сам тебя грохну сейчас.
– Не, ну ты чего привязался? У тебя какой в этом интерес?
– Блин, да не сдам я тебя. Просто информация нужна, – ослабил я нажим.
– Хоттабыч каким-то образом с Городом связан. По крайней мере, мои сообщения туда передает. Но я тебе ничего не говорил.
– Да понятно дело. То есть тебя через него найти можно?
– Ты чё?! Не вздумай, он же меня живьем съест!
– Кто еще на Город работает?
– Не знаю.
– Не свисти.
– Нет, блин, они мне всю свою агентурную сеть представили. Ну ты думай, что спрашиваешь, – психанул Ворон.
– Ладно, проехали, – поверил ему я. – Про поставщиков мозговертов точно ничего не знаешь?