Скользящие по грани
Шрифт:
К тому времени, когда карета остановилась, и Крис вновь появился внутри кареты, Лудо Шарлон уже стал приходить в себя. Крис же, посмотрев на связанного красавца, который пытался сообразить, что происходит, лишь усмехнулся:
– А ты на него не слишком много веревок накрутила? У господина ди Роминели ноги сейчас, словно в коконе, да и на руках их намотано предостаточно...
– Это чтобы уважаемый Лудо Шарлон понял, что те веревки, которые были припасены для нас, грешных, все же пошли в дело... – пояснила я. – А заодно, чтоб он уразумел, каково это, когда тебя отпутывают, ты ничего не в состоянии предпринять, чувствуешь себя пленником и не видишь выхода из сложной ситуации.
– Против подобного возражений нет... – согласился Крис.
– Спешу сообщить, что наш пленник пришел в себя... – продолжала я. – Но пока что он помалкивает – видимо еще не решил, как ему следует вести себя с нами, жестокими и безжалостными похитителями.
– Похвальная предусмотрительность... – кивнул головой Крис. – Приятно иметь дело с разумным человеком. Кстати, господин ди Роминели, как вы себя чувствуете? Надеюсь, мы с вами сумеем спокойно переговорить друг с другом, а не то в последнее время нервы у меня всерьез разболтались, начинаю теряю контроль над собой, а в столь неадекватном состоянии я способен на довольно жестокие поступки. Кстати, кричать тоже не советую – мы находимся возле старого парка, и гуляющих тут немного, так что единственным итогом ваших криков окажется пара выбитых зубов, а подобное, господин ди Роминели, сделает вашу восхитительную улыбку менее пленительной.
– Советую всерьез отнестись к этим словам... – посоветовала я. – Ваша семейка приложила руку к нашему нынешнему непростому положению, так что тебе повезет, если останешься живым и с неповрежденными конечностями. Правда, для этого тебе придется быть с нами откровенным.
– Оливия, несмотря ни на что, рад тебя видеть... – правда, особой радости в голосе Лудо Шарлона было что-то незаметно. К этому времени он уже успел сделать кое-какие вводы насчет своего невеселого положения, и, надеюсь, особо изворачиваться не станет.
– Не могу сказать того же насчет себя... – чуть усмехнулась я. – Но давай не будем вспоминать о прошлом – в нем слишком мало радостных минут.
– Тогда поговорим о настоящем... – Лудо Шарлон попытался перехватить инициативу в свои руки. – Вы преступили всяческие границы, когда похитили меня...
– А вот этого пустословия не надо!.. – оборвал Крис. – Нам давно следовало поговорить, однако обстоятельства сложились таким невеселым образом, что иначе вас, господа ди Роминели, к откровенной беседе не подтолкнуть. Вот и пришлось прибегнуть к несколько экстравагантному способу общения, для чего первым делом было необходимо уйти от тех, кого вы послали, чтоб захватить нас, грешных. Надеюсь, вы не будете отрицать того, что в этой карете совсем недавно ожидали нашего появления, только со связанными руками и в сопровождении нанятых вами людей, но мы опять сумели выскользнуть...
– Меня уже наверняка ищут... – а Лудо Шарлон быстро приходит в себя, ранее он не был столь выдержанным и хладнокровным. Похоже, что звание наследника благородного семейства придало ему уверенности в себе. – И наверняка те люди поняли, что к моему исчезновению причастны вы двое. Вы хоть догадываетесь, что с вами сделают, когда поймают, а это обязательно случится?
– А чего гадать?.. – в голосе Криса прозвучали философски нотки. – Если поймают – узнаем, а если нет, то пусть это останется для нас неразгаданной тайной, и горевать по этому поводу мы не станем. Поговорим о другом...
– Скажите, что вам обоим нужно от нас? Чего вы добиваетесь своими неразумными поступками?
– А сам-то как думаешь?.. – искренне удивилась я. – Мы с Крисом, то есть с виконтом Герсли, оба пострадали от действий вашей семейки. Хочется, знаешь ли, справедливость восстановить и от плахи отойти как можно дальше.
– Значит, он для тебя уже Крис... – хмыкнул Лудо Шарлон. – Правильно мой брат предполагал, что тебе нельзя доверять, и что ты готова вешаться на шею любому.
– Предположим, к этой мысли его постоянно подталкивала твоя супруга, в чем она мне откровенно призналась, когда осчастливила несчастную заключенную своим присутствием в тюрьме. Именно вы двое и направляли ревность моего мужа в нужном направлении.
– Тем не менее, в чем-то моя жена была права... – Лудо Шарлон покосился на Криса. – Где же ваши высокие моральные принципы, сладкая парочка?
– Когда оказываешься в тюрьме, то кое-какие представления о жизни, знаешь ли, несколько меняются.
– Заметно.
– Уж не ревновать ли ты вздумал?
– Я не так глуп.
– И это говорит человек, с которым я стояла у алтаря, и который клялся мне в вечной любви! Если мне не изменяет память, то ты и после того, как отдал меня своему брату, пытался изъясняться передо мной в своих высоких чувствах...
– А я и не спорю, что ты мне нравилась... – кажется, этот человек не лгал. – И даже очень нравилась...
– Но не настолько, чтоб идти против приказа отца и брата!
– Что я мог поделать в той ситуации? Я был вторым сыном в семье, а не наследником, то есть поневоле вынужден подчиняться отцу и старшему брату. Мне было приказано жениться на тебе – и я это сделал, а иначе ты за моего братца ни за что бы не пошла! Он же заявил, что влюбился в тебя с первого взгляда, и привык получать то, что хочет! Ему нужна была по-настоящему красивая и знатная жена – надо же улучшать внешность будущих детей, совершенствовать породу, ведь с таким уродливым обличьем, как у Лудо Уорта, планы отца могли бы не сработать. Сама подумай: кто ж пойдет за подобным королем, да еще и со столь паршивым и мстительным характером, как у него?! Тут хотя бы наследники нужны с более или менее привлекательной наружностью. Впрочем, в его случае вряд ли могло помочь хоть что-то, и ваши с Лудо Уортом детушки внешностью наверняка уродились бы в своего папашу, при виде которого воротит любого...
Тут Лудо Шарлон умолк – понял, что невольно проговорился, ведь только что он едва ли не прямо сказал нам то, о чем мы догадывались и сами, то есть что конечным итогом всех планов и расчетов семейки ди Роминели должен стать королевский трон нашей страны. Ладно, сделаем вид, что пропустили мимо ушей эту оговорку.
– Жаль только, что о моих чувствах в то время никто не подумал... – я и сама не ожидала, что в моих словах будет столько горечи. – Что хочется мне, и к чему я стремлюсь – это никто из вас тоже не счел нужным принять во внимание.
– А мы не ожидали, что ты способна на такое – украсть документы! Вот тебе и бессловесная забитая тихоня, происходящая из древнего рода и получившая прекрасное воспитание! Нонсенс! До сих пор не знаем, где ты умудрилась спрятать похищенные бумаги! Я уж не говорю про то, что ты изловчилась не только сбежать из тюрьмы, но еще и удрать с каторги! А вдобавок ко всему нам стало известно, что по тем векселям ты уже получила деньги, а кое-какие документы отдала в чужие руки, причем наверняка бесплатно... Это что – такая форма мести? Вот уж бабская логика, которую мне трудно понять!.. Ничего, мы еще вернем под свою власть всех тех, кто невесть с чего вообразил себя свободным от когда-то подписанных обязательств! Оливия, послушай доброго совета: верни хотя бы оставшиеся бумаги, и молись о том, чтоб мой отец тебя простил, ведь по твоей вине рухнула часть планов, которые он строил много лет.