Скользящие по грани
Шрифт:
Если говорить откровенно, то когда Летун еще только предлагал подбросить брошь архиепископу, то у Ее Величества были некие сомнения – вдруг драгоценность выпадет раньше времени, или (не приведи того Светлые Боги!) кто-либо заметит, как святоше подкидывают это украшение... Надо сказать, что Летун даже обиделся на подобные слова – мол, вы что, меня за лопуха последнего считаете, у которого ни рук, ни головы нет, и кто давно мастерство позабыл?! Да я все проверну так, что ни одна собака ни о чем не догадается! И потом, у меня к этому архиепископу свой счет – мало того, что этот толстый боров не выполнил свое обещание вытащить с каторги моего внука, так еще по его приказу мне все кости пересчитали! Э, нет, я и меньшие обиды не прощал, а уж такие-то оскорбления тем более не намерен спускать с рук, а иначе уважать себя перестану! Главное, Ваше Величество, этого толстяка вы в нужный момент к себе позовите – как он пойдет, так эта побрякушка и вывалится, а до той поры, пока архиепископ стоит на месте, брошь из его одеяния не выпадет, пусть он даже на месте прыгает! Не сомневайтесь – я, конечно, человек уже в возрасте, но мастерство не пропьешь и не потеряешь, а кое в чем молодежи у меня поучиться не помешает!
Старый взломщик не подвел – сделал именно так, как и обещал. Разумеется, если б господин ди Роминели к тому времени уже не находился в столь взвинченном состоянии, то он бы хорошенько подумал над всем произошедшим, и, возможно пришел к правильным выводам, весьма нежелательным для нас. Однако зелье Навара сделало свое дело, и Лудо Мадор решил, что перед ним находится тот самый предатель, из-за жадности и хитрости которого рухнули все так давно лелеемые планы и чаяния, а раз дела обстоят столь невеселым образом, то изменник должен ответить за все, и должным наказанием может быть только смерть. Впрочем, разгневанный господин ди Роминели одним махом решил избавиться и от тех, кто помешал ему в осуществлении прекрасных надежд, и первым, кто пал от ярости Лудо Мадора, оказался архиепископ Петто – нож попал святоше прямо в сердце, так что смерть этого человека была едва ли не мгновенной. Надо же, а я и не знала, что мой бывший свекор так умело владеет холодным оружием...
В следующие пару мгновений заточенный с обеих сторон нож (который правильней бы назвать кинжалом) господина ди Роминели задел как меня, так и Криса. Вернее, если б Крис не успел оттолкнуть меня в сторону, то мне бы наверняка пришел конец, а так лезвие только чиркнуло по ребрам, но вместе с тем зацепило и бедного парня.
Конечно, ничего хорошего в этом нет – наши ранения оказались не смертельными, из числа тех, о которых говорят «пережить можно». Все так, только все одно крови мы потеряли более чем достаточно, и теперь поправляем здоровье в тюремном лазарете, но в разных палатах. Решетки на окнах, постоянно запертые двери, охрана... Ничего не поделаешь – все же здесь тюрьма, хотя и куда более комфортабельная, чем та, в которой я в свое время ожидала суда. Зато можно отоспаться, никуда не торопиться, и успокаивать себя простой мыслью – мы сделали, что смогли. Конечно, не все получилось так, как мы бы того хотели, но тут уж ничего не поделаешь.
Нам разрешаются видеться друг с другом не более четверти часа в день, и потому Крис ежедневно приходит ко мне в палату – он поправляется куда быстрей меня, а вот мою рану легкой все же не назовешь. Плохо и то, что теперь на теле навсегда останется длинный шрам, но это можно пережить.
Сейчас раны у нас затягиваются, хотя все еще побаливают. Выздоровление идет успешно, и если следовать правилам, то нас давно следовало перевести в камеры, только, похоже, делать это никто не собирается. Видимо, нас будут держать здесь до того времени, пока король окончательно не решит нашу судьбу. Естественно, противиться подобному мы не собираемся, тем более что в лазарете у нас есть все для сносной жизни – хорошая еда, чистое белье, да и лекари нас осматривают несколько раз в день. По сравнению с той нервотрепкой, что была у нас совсем недавно, сейчас мы попали если не в сказку, то в нечто похожее.
– Как чувствует себя Ее Величество?.. – спросила я. Как это ни печально, но ранение королевы было куда опасней, чем у меня или Криса.
– Спасибо за то Светлым Небесам, дело пошло на поправку... – госпожа Орше осенила себя святым знамением. – Лекари от нее не отходят, да и хороших знахарей хватает – их привозят к Эллен едва ли не со всей страны. Думаю, у нее все будет хорошо. Ох, и надо же Эллен было до такого додуматься! Сунуться под летящий нож... Такой поступок у меня в голове до сих пор не укладывается!
Все будет хорошо... Думаю, госпожа Орше вложила в эту фразу двойной смысл. Разумеется, когда мы только еще придумывали, как справиться с семейкой ди Роминели, то никому из нас в голову не могло придти, что снадобье Навара доведет Лудо Мадора до такого состояния, что тот решится на покушение. К сожалению, всего предугадать невозможно, в том числе и того, что Ее Величество закроет своим телом супруга от летящего ножа.
Позже я не раз задавала себе вопрос, отчего королева Эллен решилась на такой шаг, а в том, что королева действовала, не раздумывая ни мгновения – в этом у меня не было ни малейших сомнений. С госпожой Орше мы эту тему тоже не обсуждали – знали, что она не ответит, так что приходилось все додумывать самим. В том, что юная принцесса Эллен не любила человека, которого ей в свое время выбрали в мужья – это было ясно из того неосторожного письма, которое молоденькая принцесса написала любимому человеку незадолго до того, как покинуть монастырь. Да и будущий супруг вряд ли испытывал к невесте пылкие чувства – у него в юности тоже была любовь, с которой пришлось расстаться. Увы, но династические интересы и получение новых земли в правящих семействах значат куда больше, чем симпатии и привязанности молодых людей.
Надо признать, что и нынешнюю семейную жизнь короля и королевы вряд ли можно назвать счастливой. Тем не менее, королева, дорожащая семьей и детьми, несмотря на более чем прохладное отношение к себе венценосного супруга, все же непонятно почему пошла на этот смертельно опасный шаг – прикрыв своим телом мужа от летящего ножа. Мне трудно понять причину такого поступка – возможно, за все годы семейной жизни она привязалась к мужу, и неосознанно пыталась защитить того, кого полюбила, и кто был отцом ее детей... Впрочем, не стоит строить напрасные предположения, все же чужая душа – потемки.
В любом случае поступок королевы нельзя не уважать, и, по слухам, теперь король полностью изменил свое отношение к супруге. Естественно, в лучшую сторону.
– А как Его Величество?.. – меж тем поинтересовался Крис.
– Да чего ему будет-то?.. – только что не огрызнулась госпожа Орше. – Теперь он жене цветы охапками каждый день посылает, слова хорошие говорит, и раз по десять за день в ее покоях появляется. Детей постоянно навещает, подарками их засыпает... У него, видишь ли, чувства появились, раскаивается в своем холодном отношении к домашним, а заодно желает сгладить все те острые углы, что появились в семейных отношениях за последнее время. Наконец-то жену оценил по достоинству, а не то совсем недавно и смотреть в ее сторону не желал! Так поневоле и вспомнишь старую поговорку: что ни делается – все к лучшему!
Ранее госпожа Орше уже рассказала нам о том, что выяснилось за последние несколько дней. Как и следовало ожидать, после всего произошедшего было проведено следствие, причем король приказал при расследовании не обращать внимания на титулы, чины и звания. Результаты дознания несказанно удивили короля, и, помимо всего прочего, выяснилось, что против Ее Величества, если можно так выразиться, уже давно шла война, направляемая умелой рукой, где оружием служили слухи и сплетни, по счастью, ничем не подтвержденные. Оказывается, кое-кто из придворных, особо приближенных к Его Величеству, уже давно исподволь намекали королю на то, что королева Эллен будто бы лишь для вида разыгрывает из себя скромную, верную и любящую мать и жену, а на самом деле все обстоит совершенно иначе. Разумеется, открытых разговоров и конкретных обвинений не было – все же речь идет о королеве, а не о какой-то там домохозяйке.
Стоит заметить, что если от прямых обвинений иногда можно и отмахнуться ввиду их абсурдности, то от чуть заметных намеков и подтекстов, которые звучат едва ли не постоянно, так легко не отделаешься. Эти то и дело звучащие пересуды, шепотки и слухи невольно откладываются в памяти, и оставляют след в душе того, кому они и были предназначены, то есть в итоге порождают вражду между супругами, вернее, отторжение мужа от жены. К тому же надо учесть, что в этом браке особой любви не было изначально – это был обычный союз, в котором двое должны подчинить свои желания иным интересам, а в таких случаях у «доброжелателей» частенько появляется возможность расшатать основы этой самой семьи в угоду своим интересам. Надо признать, что все проделывалось настолько ловко и хитро, что король и сам не понял, когда в его душе появилась неприязнь, переходящая в постоянно растущую ненависть, причем эти чувства относились не только к жене, но постепенно перенеслись и на детей. Как это ни неприятно признать, но Его Величество, и верно, всерьез начинал подумывать о разводе, и о новом браке...